В газете «Аргументы и факты» периодически появляются статьи с заголовком «Когда примут закон о детях войны?», проект которого неоднократно вносила в Государственную Думу фракция КПРФ. Однако воз и ныне там.
В той же газете сообщалось, что в некоторых регионах России, в том числе и в Вологодской области, детям войны установлены доплаты к пенсии. Но далеко не всем. Оказалось, что в области порядка 6000 пенсионеров, не имеющих звания «Ветеран труда» или инвалидности по общему заболеванию, то есть не получающих никаких доплат к пенсии ни из областного, ни из федерального бюджета. На сегодняшний день самому старому представителю детей войны – за девяносто, а самому младшему – 77 лет. Государству следовало бы подумать об этом.
И детство ушло навсегда
Война отняла у этих людей счастливое детство: миллионы детей, отцы которых погибли на фронте, а матери умерли от голода или болезней, в результате войны остались сиротами. История каждого ребёнка, как и участника Великой Отечественной войны или труженика тыла, есть маленькая частица общей истории нашего государства. К дню Великой Победы о своём безрадостном военном детстве, о полуголодной и полураздетой юности очень хотел написать в газету мой муж Владимир Николаевич Терентьев. К сожалению, этого не случилось: 6 марта сего года в результате тяжёлой болезни он ушёл в мир иной.
Я решила сама изложить его воспоминания в этой газетной статье.
Родился Володя 25 мая 1932 года в городе Петрозаводске (там был ближайший от их пригородного посёлка Уже-Сельга роддом). В семье уже подрастали старшие дети – брат Александр 1926 и сестра Клавдия 1929 года рождения. В марте 1935 года в возрасте 27 лет умирает во время родов мать Володи. Ему тогда не было ещё и трёх лет. Будучи уже семейным человеком, Владимир часто вспоминал: «В марте 1935 года ушла из жизни мама – мой ангел-хранитель. И в этом же году, в сентябре, далеко от Карелии, на святой ферапонтовской земле, рождается мой второй ангел-хранитель – это ты, Надя. И хранишь ты меня с 1955 года и по сей день».
Через некоторое время после смерти Володиной матери их отец женился на другой. В доме Терентьевых появилась мачеха – не женщина, а, как говорят, «исчадие ада». В феврале 1939 года после гибели отца, участника Финской войны, жизнь детей-сирот в семье стала невыносимой. Мачеха истязала их непосильным физическим трудом, жестоко наказывала за малейшую провинность. Родственники не смогли терпеть такое безобразие и решили определить детей в детский дом. Старшему, Александру, к тому времени было уже 14 лет, поэтому он поехал учиться в ФЗО, а Володю и Клаву определили на государственное обеспечение.
В детском доме в те годы тоже приходилось нелегко, но всё лучше, чем у жестокой и злой мачехи. В летнее время детей вывозили за город в пионерские лагеря. Володя хорошо помнил тот солнечный летний день и прогулку в лесу. Детдомовские дети вместе с воспитателями собирали на полянках ягоды, наслаждаясь свежим лесным воздухом. И вдруг послышался гул низко летящих над землёй самолётов. Откуда было тогда ещё знать детям, что это летели фашистские самолёты-разведчики. Но вмиг это поняли воспитатели и скомандовали: «Дети, всем лечь на землю!»
А завтра была война
В тот же день детей вывезли в город, а ночью воспитанников детдома № 1 и детдома № 2 погрузили на баржи и повезли по Онежскому озеру в сторону Вологды. Обе баржи уже были в акватории озера, когда налетели вражеские самолёты и началась бомбёжка. Одна из бомб угодила прямёхонько в баржу, на которой ехали дети из детдома № 1. И на глазах воспитанников детдома № 2, в том числе и Володи Терентьева, за считанные минуты баржа затонула. Этот ужас военного времени часто снился Володе по ночам. Страшные впечатления настолько глубоко ранили его душу, что он часто кричал во сне и просыпался в холодном поту.
Баржа с детьми детдома № 2 благополучно причалила в Белозерске. Так дети из Карелии обрели вторую родину на белозерской земле. С 1941 по 1949 год Володя Терентьев воспитывался в Белозерском детском доме. Он с благодарностью вспоминает эти годы и внимательное и доброе отношение со стороны дирекции и воспитателей. Коллектив детского дома жил интересной жизнью: работали разные кружки, проводились детские утренники и концерты, организовывались коллективные походы в лес за ягодами, грибами и лекарственными травами для фронта. За сбор трав детей благодарили сладостями, и они очень старались, даже соревновались, чьё звено соберёт больше лекарственных трав.
Воспитанники детского дома приучались к физическому труду. Охотно помогали в подсобном хозяйстве: работали на земле, ухаживали за овощами, за животными. Ребята постарше участвовали в заготовке кормов для скота и даже в качестве тягловой силы пахали землю. Мальчишки тянули плуг, а за плугом шёл директор детдома – единственный в коллективе мужчина.
Иногда Владимир вспоминал такой случай из своей детдомовской жизни, который мог бы в корне изменить его судьбу. Он не знал, где находятся его старшие брат и сестра, но хорошо помнил, что в Карелии в посёлке Уже-Сельга живут его дедушка и бабушка. И однажды, в летние каникулы 1946 года, ему разрешили самостоятельно поехать на родину к бабушке и дедушке. Выдали на руки соответствующую справку, и Володя впервые пустился в дорогу один, без взрослых. В поезде, следующем в Петрозаводск, в одном купе с Володей ехал солидный мужчина, убелённый сединой, но на вид не старый. Военного человека очень заинтересовал мальчишка: откуда, куда и почему без сопровождения взрослых едет этот подросток? Чтобы у соседа по купе не было сомнений, что он не беспризорник какой-то, Володя показал ему справку из детского дома. Тот сразу всё понял и, помолчав немного, сказал: «Вова, ты круглый сирота, я взрослый человек и тоже оказался сиротой: потерял в годы войны семью и всех родных. Поедем со мной, будешь мне как сын». Володя ответил по-взрослому: «Спасибо, но я не могу, я должен вовремя вернуться в детский дом».
Самые трудные годы жизни
Шли годы. Наступил 1949-й – год окончания школы и прощания с детским домом. Необходимо было определяться со своим будущим. Владимир твёрдо решил, что поедет учиться в ФЗО, получит хорошую рабочую специальность и постепенно начнёт устраивать свою жизнь. Однако руководство детского дома решило иначе. Отдавая должное музыкальным способностям мальчика, который хорошо пел, играл на гармошке, Володю по настоянию Владислава Стеклова (впоследствии многие годы руководившего Череповецкой хоровой капеллой) направили в Вологодское музыкальное училище.
Четыре года учёбы в училище были самыми трудными годами его юности. Детдомовский паренёк, которому неоткуда было ждать помощи, на стипендию в 140 рублей должен был питаться, приобретать нотную бумагу, средства гигиены и всё такое прочее. Хорошо ещё, что детский дом все годы учёбы снабжал его одеждой. Владимир с благодарностью вспоминал однокурсника Алексея Попова, с которым все четыре года жил на одной квартире (жильё оплачивало училище) и хлебал, по его словам, из одной плошки. Алексею помогали родители, а он помогал Володе.
С благодарностью вспоминал Владимир и официантку из соседней с училищем столовой, которая иногда кормила его обедами в долг до стипендии, директора Гиницинского, который уговорил его не уходить из училища. Он сказал: «Володя, не покидай училище, как бы тебе ни было трудно, ведь это твой хлеб, твоё будущее».
Учиться в музыкальном училище было действительно трудно – и материально, и морально. Тем более, что рядом учились студенты из Вологды, Череповца и других городов Северо-Запада, у которых за спиной были музыкальные школы, обеспечившие им более высокий уровень подготовки. Но Володя старался от них не отставать. Со второго курса материально жить стало полегче: студентам давали возможность заработать в качестве аккомпаниаторов самодеятельным хоровым коллективам, вокальным ансамблям, на детских утренниках, новогодних ёлках и других увеселительных мероприятиях. Но была одна проблема: для занятий на баяне, для подготовки репертуара к очередной репетиции или мероприятию не было никаких условий. На квартире нельзя – мешали хозяйке. Приходилось оставаться после уроков или бежать в училище в шесть утра, чтобы успеть занять класс. Опоздал – значит тебе достанется место только на лестнице. Так и занимался Владимир все четыре года.
Первые шаги на культурном поприще
В нашей области в начале 50-х годов прошлого века выпускников Вологодского музыкального училища направляли на работу в музыкальные школы Вологды и Череповца, в Кириллов в областное культпросветучилище (тогда ещё оно называлось культпросветшколой) и в районные дома культуры. Музыкальных школ в районах тогда ещё не было. Володиного однокурсника Василия Буличева направили в Великий Устюг открывать музыкальную школу. На долю Володи Терентьева по решению областной комиссии выпала должность художественного руководителя в Лежском районном Доме культуры. Так в августе 1953 года началась его трудовая деятельность.
В то же самое время началась и моя трудовая деятельность инспектором отдела культуры (была в те годы такая должность). Следует отметить, что ни заведующий отделом культуры, ни директор районного Дома культуры в то время не имели специального образования: это вообще были люди далёкие от культуры, так что практической работе учиться было не у кого. Следовало самим умело применять знания, полученные во время учёбы, и, как выразился при первой встрече с нами председатель райисполкома Д.А. Белов, наш земляк родом из Суслы, «в районном центре селе Сидорово совершать культурную революцию».
Работа Лежского Дома культуры до нашего приезда ограничивалась показом кинофильмов и организацией танцев под патефон. Кино в те годы было очень популярным: на каждом сеансе был полный зал зрителей. Тут же проводили свои мероприятия партийные, советские и комсомольские органы.
Настоящим чудом для села стало, когда в августе 1953 года на летней танц-
площадке вместо старых заезженных патефонных пластинок зазвучала живая музыка в исполнении профессионального музыканта. Звучали различные вальсы, танго, фокстроты и другие мелодии. Позднее мы разучили с молодёжью и другие танцы, в том числе и бальные. Всё это очень организовало молодёжь. При Доме культуры появились коллективы художественной самодеятельности: молодёжный хор, женский вокальный ансамбль, агитбригада, драматический коллектив. При средней школе был создан детский хор. В День молодёжи организовывались массовые гуляния.
Через два года Владимира поставили директором Дома культуры. В том же году на должность художественного руководителя приехала выпускница музыкального училища по имени Татьяна. С появлением нового специалиста стал заметно расти исполнительский уровень хора и ансамблей, появились солисты.
И сыграли молодёжную свадьбу
Всё бы хорошо, но нас очень беспокоили взаимоотношения местной молодёжи с военнослужащими располагавшейся в соседней деревне Бекренево воинской части. Нередко во время танцев в фойе ДК возникали стычки военных и гражданских парней, находящихся, конечно же, в нетрезвом состоянии, нередко в ход шли даже солдатские ремни. Причина самая банальнейшая: не могли поделить девчонок. Воинская часть была многонациональной, и особенно горячо проявляли характер парни с Кавказа и из Средней Азии. Кстати, для пития молодёжи в селе Сидорово были созданы все условия: в вечернее время, пока шли танцы, рядом с Домом культуры работал павильон под впечатляющим названием «Голубой Дунай», где свободно продавалось пиво единственной тогда марки «Жигулёвское» и водка на розлив. Как говорится, пей – не хочу! Райсоюзу нужно было любой ценой выполнить план по доходам от товарооборота. Куда в ту пору смотрели местные власти и милиция – непонятно. Создавалось впечатление, что это их нисколько не волновало. Молодёжь спивалась, а они этого просто не замечали.
Однажды в воинскую часть приехал представитель из Ярославского военного округа, к которому она тогда относилась. Он пригласил нас с Владимиром на личную встречу и в процессе разговора обратился к нам с предложением: «У меня убедительная просьба: помирите между собой военных и гражданских. Вовлеките военных в общественную жизнь села: среди них тоже есть талантливые ребята. Командир части будут вам в этом всячески содействовать». Мы пообещали сделать всё от нас зависящее и при этом посоветовали, чтобы представитель военного округа поставил вопрос перед райисполкомом о запрете торговли спиртным в вечернее время в павильоне «Голубой Дунай».
Буквально через несколько дней Володя и Таня отправились в воинскую часть искать таланты и нашли музыканта-аккордеониста, других ребят с хорошими голосами. Создали мужской вокальный ансамбль, начались регулярные репетиции с ансамблем, индивидуальные занятия с солистами. Позднее часть ребят-военных влилась в молодёжный хор. Проходили общие концерты на сцене районного Дома культуры, выезды с концертами в сельские клубы. А 25 мая 1955 года, в день рождения Володи, офицеры воинской части совместно с сидоровской молодёжью организовали для нас с ним молодёжную свадьбу. У нас самих в ту пору денег на свадьбу не было.
Вот так, наконец, и прекратились распри между гражданскими и военными ребятами. И «Голубой Дунай» не торговал больше спиртным в вечернее время.
«Вы собрались уезжать? Ничего себе!»
Постепенно работа Лежского Дома культуры всё больше развивалась и совершенствовалась. Началась активная подготовка к Всероссийскому смотру сельской художественной самодеятельности, посвящённому 40-летию Великого Октября. Лежскому районному Дому культуры впервые предстояло показать свою самодеятельность на областном смотре в Вологде. Встал вопрос: как быть с ребятами из воинской части? Командир части заявил: «Я разрешу поехать ребятам с вами в Вологду, но в военной форме первый же патруль их арестует. Сможете всех переодеть в гражданскую одежду, тогда пожалуйста». Выход был один – идти на поклон к председателю райсоюза. Он внимательно выслушал нашу проблему и к нашему большому удивлению тут же написал распоряжение заведующей универмагом: «Под ответственность Терентьева Владимира выдать необходимое количество костюмов, рубашек, плащей и шляп с последующим возвращением в магазин». А нас строго предупредил: «И чтобы все ярлыки были на месте!» Так состоялось первое, довольно успешное, выступление коллектива Лежского Дома культуры на областной сцене.
В ноябре 1959 года Лежский район влился в состав Грязовецкого района. Лежский район был невелик по территории и по количеству населения, но славился Мозенским леспромхозом, одним из крупнейших в России, и большим железнодорожным узлом, именуемым станцией Вохтога.
Проработав шесть лет в Лежском Доме культуры, Владимир почувствовал, что его творческой натуре там уже стало тесно, что там нет условий для дальнейшего профессионального роста. По настоянию Володиных родственников мы с семьёй (у нас уже было двое сыновей) решили переехать в Карелию, в город Петрозаводск. Мужу предложили должность руководителя оркестра народных инструментов во Дворце культуры Онежского тракторного завода. Это вторая его специальность после окончания института. Однако, даже дважды отработав положенный срок после окончания учебного заведения, молодым специалистам не так-то просто было уехать в другой регион. Для выезда из района в другую область необходимо было получить разрешение председателя райисполкома Д.А. Белова и начальника областного управления культуры А.Н. Голубевой. Дмитрий Александрович, зная, что Лежский район будет ликвидирован, с сожалением, но дал нам согласие на отъезд. А Антонина Николаевна заявила: «Вы собрались уезжать в Карелию? Ничего себе! Мы готовим кадры для культуры Вологодской области, а вовсе не для Карелии. У них для этого своих учебных заведений достаточно. Поэтому, Владимир Николаевич, Вы поедете не к себе на родину, а в Кириллов, в культпросветучилище. Вас там давно ждут директор Валентин Алексеевич Мелёшин и ваш однокурсник Алексей Попов». И тут же вручила ему приказ о переводе в училище преподавателем по баяну, в котором значилось: «Приступить к работе 15 августа 1959 года».
Педагогический стаж 41 год!
А в декабре 1965 года опять же приказом областного управления культуры Владимир Николаевич был назначен директором Кирилловской музыкальной школы. Это был второй этап его трудовой деятельности в Кириллове, но уже несколько в другом амплуа, которое длилось 41 год – таков его педагогический стаж. Но все 63 года жизни в Кириллове мы с благодарностью вспоминали небольшое село Сидорово и всех наших добрых друзей и помощников. Нас в Сидорове тоже не забывали: периодически звонили, передавали приветы. А через 43 года после нашего отъезда оттуда в Рождество, 7 января 2002 года, по инициативе Эммы Филимоновны Поповой с нами была устроена встреча в одном из кафе Вологды. Эта встреча оставила в наших сердцах незабываемые впечатления. На ней так же, как и в 50-е годы, звучал Володин баян, исполнялись песни нашей молодости, все активно танцевали, обменивались мнениями, рассказывали о своей жизни за прошедшие годы. Сегодня я с грустью вспоминаю, что за 20 лет, пролетевших с момента той встречи, в живых уже остались единицы. Большинство в разные годы ушли в мир иной. Все они были детьми войны. Поэтому моё сегодняшнее повествование о Владимире Николаевиче Терентьеве не столько как о муже, сколько как о представителе многомиллионной армии детей войны, лишённых счастливого детства, обречённых на полуголодную и полураздетую юность. Несмотря на все выпавшие на их долю невзгоды и трудности, абсолютное большинство из них получили среднее или высшее образование, приобрели любимую профессию, отработали в той или иной отрасли народного хозяйства по нескольку десятков лет. А сколько среди них награждённых правительственными наградами, орденами и медалями, получивших почётные звания в своей отрасли! Это ли не пример для подражания сегодняшнему молодому поколению?
Поколение, которое выжило, выстояло, не потерялось в то страшное тяжёлое военное и послевоенное время, достойно всяческого уважения. Однако, получив много лет назад государственный статус «Дети войны», оно до сих пор так и не получило государственной поддержки. Очень сожалею об этом.
Н. ТЕРЕНТЬЕВА, заслуженный работник культуры РСФСР,
почётный гражданин города Кириллова
Фото предоставлено автором
