В апреле исполняется 25 лет Региональной общественной организации «Вологодское землячество» в Москве. Это событие стало поводом для встречи с членом землячества Сергеем Геннадьевичем Никешиным, курирующим отношения с Кирилловским районом.
Отчасти наш уважаемый читатель уже знаком с героем сегодняшнего интервью, так как недавно была опубликована статья Сергея Геннадьевича о его отце Геннадии Васильевиче Никешине («Судьба офицера», № 10 от 11 марта 2022 года), а до этого ещё вышла в свет статья о его деде – Василии Ивановиче («Гусар из Суховерхова», № 7 от 18 февраля 2022 года).
Сегодня мы публикуем интервью с Сергеем Геннадьевичем, тем самым завершая «трилогию» о семье Никешиных. Думается, что читателю будет интересно проследить судьбу трёх поколений одного рода на страницах газеты.
– Сергей Геннадьевич, считаете ли Вы своей родиной Кириллов?
– Именно так, я появился на свет в роддоме Кириллова, «холодным летом 1953-го года». Маму туда едва успели довезти на телеге из Суховерхова, там жила молодая семья моих родителей – сельской учительницы и офицера-фронтовика, приехавшего в отпуск по такому случаю. В паспорте написали «место рождения», как хотел отец: «деревня Суховерхово». Так что деревенский я – эта запись иногда помогала по жизни. (Смеётся). Не знаю, есть кто сейчас в Суховерхове с таким паспортом?
– Первые детские воспоминания, наверное, тоже отсюда?
– Да, хотя меня сразу, лишь две недели было отроду, повезли в Туркестан, по месту службы отца. Ехали поездом тоже пару недель, пелёнки стирали на остановках, отец их потом сушил своим телом. Но что-то пошло не так, я стал болеть. Сказали, что не подходит климат, и меня вернули в деревню к родителям мамы, «на Поповское», сейчас это Кудряшово. «Вот экого», – показывал мне потом дед, слегка разводя в стороны руки. Первые воспоминания: меня, закутанного в платок, бабушка на чунках в какой-то фанерной коробке везёт по сугробам в соседнюю деревню на ёлку. И ещё, очень ярко – как она меня на пароходе в Белозерск крестить возила тайком от родителей. «Оттого ты и проворой такой», – всё говорила.
– И как она, жизнь деревенская?
– За четыре года я «встал на ноги». Видимо, это был фундамент на всю жизнь во всех смыслах. Почему-то остались только летние воспоминания: спал на сарае на сене или «в клити», подо мной на дворе куры кудахтали, петух пел по утрам, корова вздыхала… Хлеб с молоком, сальники – вот и вся еда. Цыплят у крылечка караулил от ястребов. Босиком по лужам, потом на печку сущик жевать. С самодельной удочкой на речке. Плот из двух брёвен на пруду. С дедом на телеге постоянно куда-то ездили. Я и сейчас телегу запрягу. Ну и, конечно, сенокос – на копнах сидел, когда их к стогу свозили. Баня «по-чёрному», жара невозможная – меня туда «с рёвом» носили.
– Сейчас это трудно даже представить. А школьные годы как прошли?
– В Ярославле в 1960-м пошёл в первый класс. Отца туда перевели служить. На всю жизнь запомнил 12 апреля 1961 года: когда мы за ручки шли на перемене на завтрак, вокруг бегали и кричали: «Человек в космосе!» Все выбежали на улицу – никогда больше я не видел такого всенародного стихийного ликования. Говорят, что-то подобное было только в день окончания войны. Каждое лето проводил в деревне, никаких пионерских лагерей. Рос вместе с деревенскими ребятами, мы всегда себя могли с утра до вечера чем-то занять. Топоры бросали, рогатки мастерили, луки. Ворон гоняли по лесам с утра до вечера. Когда дождь – залезали на конюшню в карты играть. На лошадях верхом всё лето, за праздник – когда надо было гонять телят в Кириллов: весь день в седле! Помнится, ещё до затопления Волго-Балта, много леса вывозили к баржам на Шексне, так я на тракторах весь день. Эти лесовозные дороги все до сих пор помню. Недавно в лесу смотрю – знакомое место, мы тут тогда сцепку сорвали. А вот и она в траве – всего каких-то 60 лет прошло… Заканчивал 10-й класс школы уже в Венгрии, там отец служил. То уже была моя по счёту пятая школа. Очень сильный преподавательский состав, как сейчас понимаю. Учёба всегда давалась легко, но и похулиганить был в числе первых, поэтому медаль не получил. И совсем не жалею! Со многими одноклассниками встречаемся до сих пор. Особо нежное отношение осталось к нашим девчонкам –
бабушки уже все…
– Говорят, Вы в кино снимались?
– Было дело. «Достояние республики» снимали в Кириллове в августе 1970-го. Со знаменитыми артистами обедал за одним столом, спал под одним кустом в ожидании солнца. Попал в каскадёры –
«умирал» по нескольку раз на день, из тачанки на ходу выкидывали, скачки… Три недели съёмок уместились в десяток секунд на экране, но воспоминаний – на всю жизнь!
– Затем в институт?
– Да, сходу поступил в Московский физико-технический институт, видимо, испугаться просто не успел. Что это такое – не имел представления, за границей жил. Сразу чуть не завалил первую сессию, потом начал учиться. Ну и попал в оборот –
«система физтеха» называется. Стык современной науки и практики. Мировые светила преподают, «генералы производства» руководят практикой. Сергея Капицу знают все, но было много «широко известных в узких кругах» учёных, составивших славу отечественной оборонке, нобелевские лауреаты. Системное образование, системное мышление остались навсегда. Научили не тушеваться перед авторитетами («Вы сами авторитеты, коли сюда попали», – говорил нам Пётр Капица), не бояться новых и сложных задач. Каждый год на каникулах ездил в студенческие строительные отряды – от Подмосковья до Камчатки. Кстати, первое удостоверение плотника-бензопильщика получал в Красноярской тайге от одного «преподавателя», который лет 25 этим занимался. На БАМе мост через Лену строил – бетон лил. Но всегда находил время хоть на недельку рвануть в деревню.
– Чем жили тогда московские студенты, кроме учёбы?
– Я в секцию самбо ходил на младших курсах, на старших увлёкся подводным плаванием. В футбол играли регулярно, именно мы тогда ввели на физтехе «матчи века» между факультетами – игра сменными составами по 24 часа! Уже в аспирантуре пошёл на модное тогда карате, дошёл до красного пояса. Закончил «Школу журналиста». Там к нам приезжали преподаватели из МГУ и их старшекурсники. Виталий Третьяков, помнится, меня хвалил…
– «Забудьте всё, чему вас учили в институте», – так обычно встречают молодых специалистов на работе. Так и было?
– Ну да, для начала несколько смен в подшефном колхозе. Дали прочитать кучу специализированных журналов, отчётов по тематике. Отдел занимался разработкой некой специальной техники. Изделия сложные, наукоёмкие, цикл разработки и испытаний длинный. Мне предложили заняться их математическим и полунатурным моделированием, отрабатывать «в цифре» конструкцию, улучшая характеристики. Так проще, чем каждый раз изготавливать образцы «в железе». Это и стало потом темой кандидатской диссертации. В результате – заметное сокращение сроков проектирования и повышение тактико-технических характеристик. Впоследствии стал начальником отдела, главным конструктором такого рода систем. Мы плотно работали тогда по тематике Афганистана, отметились там инновационными разработками. Военные знают, за что мне руку жмут. Было интересно. И каждый отпуск – в деревню! Тогда и начал тут дом строить.
– То время сейчас часто представляют как эпоху застоя и диктат КПСС. Всё так и было?
– Это большой разговор. В партию меня, как начальника отдела, «вступили». Кстати говоря, принимали в день похорон Леонида Ильича Брежнева. С КПСС как-то сразу не заладилось. Автоматизация, например, объективно приводила к сокращению и перераспределению персонала, так оказалось «не тем занимаешься». Выручали заказчики, которые считали, что «занимаюсь, чем надо!». Тем не менее как только в 1991 году появилась многопартийность, я партбилет сдал. Больше никуда не вступал. С идеями и предложениями по тематике проблем не было, мы и сейчас ещё не полностью реализовали тот задел. Если и были проблемы, то с технологиями и серийным производством, а на опытном образце мы могли реализовать вообще всё что угодно! С сериями на заводах было сложней. А так вообще жили, как все, может, сравнивать было не с чем…
– И тут «лихие 90-е». Говорят, наука и ВПК закончились. Как пережили?
– По факту действительно жизнь разделилась на «до» и «после». Видя, куда всё идет, я ещё в своём НИИ отпросился на учёбу в «Школу бизнеса» при МГУ. Там «перепрошивали мозги» на рыночные отношения. Тему диплома себе взял «Выборы директора оборонного предприятия». Это сейчас на кандидата на должность работает целый штаб, а тогда я был один во всех лицах. Можно констатировать, что своего шефа я директором выбрал и буквально сразу попал в жуткую от него опалу! Такой вот получил первый психологически-рыночный урок. Тематика закрывалась, денег там практически уже не платили, а у меня семья, дети… Кстати, докторскую диссертацию уже начал писать. Тогда нашему поколению пришлось разворачиваться на 180 градусов – «от строительства коммунизма» к «строительству капитализма», так сказать. Далеко не всем это удалось. Через некоторое время, в 1993 году, друзья пригласили меня на работу с ведущей американской компьютерной фирмой DEC, а уже через год я был в штате в российском представительстве фирмы. Собственно на этих компьютерах я и работал в своем НИИ, технику знал. Тут же нужно было эту технику и технологии продавать – а это совсем другое. Жизнь круто изменилась.
– И как она – жизнь продавца в рыночной экономике?
– Всё началось с серьёзной учёбы, многочисленных тренингов, командировок. В принципе не важно, что продавать. Есть базовые принципы, организация процесса. Надо сказать, что когда компании заходят на новый для себя рынок, они вкладываются в персонал. «Вы тут главные, а мы – начальство, компания – для вас просто ресурс,» – такая была установка менеджмента на работу. Мне понравилось: ты самостоятелен, главное результат, за тобой мировая «команда». Сначала мы выстраивали сбытовую сеть по стране. Потом моей ролью в компании стали «стратегические продажи» – это у них ключевая позиция. Я отвечал за работу со Сбербанком РФ, удалось в разы поднять туда продажи оборудования и технологий. Нынешние успехи Сбербанка в сфере информационных технологий лежат на этом фундаменте. Логика работы в западных компаниях предполагает переходы между ними. Продолжал работу я с 2002 года в немецком гиганте в области программного обеспечения SAP. Опять многоплановая учёба, теперь уже по технологиям внедрения и управлению проектами. По моему проекту практически всё теплоснабжение мегаполиса Москвы стало на SAP системе. Что это значит? Например, раньше горячую воду отключали на месяц, теперь строго по графику на несколько дней. Я не проиграл ни одной сделки, за которую брался. Но главный мой успех – система SAP внедрена в Росатоме, обеспечивая компании портфель заказов по всему миру на годы вперёд. Меня признали «Лучшим в России» по продажам, в Барселоне президент компании награду вручал. Заканчивал работу в американской IBM, работал по Газпрому. Но то были уже другие времена: когда глобальная компания работает на удержание рынка, главным становится минимизация рисков. По-русски это означает, что если ты хочешь что-то сделать, нужно всем начальникам доказать, что это можно сделать. А начальников много, и сидят они от Шанхая до Нью-Йорка. И всем нужны планы, отчёты, с утра до вечера бесконечные обсуждения и согласования…. Это не моё. Были и другие причины, скажем так, мировоззренческого плана, сейчас уже все увидели неприкрытую русофобию. И с чувством глубокого удовлетворения в августе 2013 года, день в день, ушёл на заслуженный отдых. И уехал в деревню, благо к тому времени тут всё было готово для жизни. Что хочу сказать: домой, в деревню, надо возвращаться не спеша, босичком, по пыльной дорожке, открывать за каждым поворотом знакомые места… А тебя в ответ узнают вот эти ивы и сосны, которые когда-то были совсем маленькими… Но кому-то надо обязательно на белом коне с оркестром… Я объездил полмира, где только не побывал, но «моё» здесь. Тут свои облака и воздух, который можно пить, по-особенному шумит лес на ветру – с тобой разговаривает…
– Расскажите, Сергей Геннадьевич, о Вологодском землячестве. Мы Вас знаем много лет скорее как его представителя, работающего по Кирилловскому району.
– В Вологодском землячестве Москвы я состою с 2000 года, в Клубе деловых людей землячества (КДЛ) – со дня его образования в 2010 году. Членство вначале, из-за работы, было скорее «номинальным»: собрание раз в год, встречи «с большими людьми» по праздникам. В Кириллове я на ту пору вообще, кроме немногочисленных родственников, никого не знал. Всё изменилось, когда в 2014 году я предложил подписать «Соглашения о сотрудничестве», связавшие землячество с районом и музеем. Появился некий механизм взаимодействия в обе стороны, были обозначены рабочие группы. В 2015 году было организовано выездное заседание КДЛ в Кириллове, подготовлена обширная деловая, культурная и развлекательная программа. За эти годы было проведено много разовых полезных акций, район сразу заметно выделился на фоне других. Губернатором области перед землячеством ставились задачи увеличить поток туристов, привлечь инвестиции. Мне представляется, что сделать это можно масштабными совместными проектами. Отсюда появился проект по увековечиванию памяти Героя Советского Союза Евгения Николаевича Преображенского. Это была моя идея, никто меня не просил и указаний этим заниматься не давал. Мне показалось, что проект – вот здесь и сейчас – будет интересен всем, есть необходимые ресурсы для его реализации.
– Да, в городе появились музей Е.Н. Преображенского, памятник… У всех вопрос: как удалось это всё профинансировать?
– Вы не поверите, ни у кого никаких денег я не просил! Идея заключалась в том, чтобы всё по возможности тщательно спланировать, выбрать подходящее время и убедить всех вовлечённых в план проекта, что это конкретно для них нужно, важно и возможно. Ну а потом оставалось ненавязчивое управление проектом и командой – свести вместе всё задуманное «во времени и в пространстве» – как учили. Целью проекта было «вывести» Евгения Николаевича Преображенского из статуса «регионального» героя, хорошо известного в районе, в статус «национального», известного всей стране. Дальше вы всё видели: досрочно построена дорога на Кириллов, появилась школа имени Преображенского, музей Преображенского. Тут всего не перечислишь. Проект явился в некотором смысле образцом взаимодействия Правительства Вологодской области, Представительства Вологодской области при Президенте РФ и Правительстве РФ, администрации Кирилловского района, Кирилло-Белозерского историко-архитектурного музея-заповедника, Министерства Обороны РФ, Российского военно-исторического общества, Вологодского землячества в Москве и КДЛ, общественности. Кирилловский район освоил в результате беспрецедентный для себя объём годовых инвестиций в размере практически 1 миллиарда рублей. Подобных инвестиций в район никогда ранее не было. Ну и потом, я же не один был, тут целая команда земляков участвовала, «кирилловская диаспора», как в Москве шутят.
– Самолёты вот стали летать над Кирилловом, всем нравится.
– Да, с морской авиацией подружились, теперь каждый год они с парада ВМФ в Питере идут над городом. В Центр боевого применения в Ейске мы уже дважды по приглашению летали, командующий самолёт выделял, бюст Преображенского теперь и там стоит.
– Над Кирилловом теперь не только самолёты, но и квадрокоптеры летают. Ваша помощь здесь тоже есть?
– Да, я предложил эту тему при формировании сводного районного отряда Юнармии имени Евгения Преображенского. После героического пилота в Кириллове больше не было лётчиков – это неправильно, парни смотрят в небо по-прежнему. Внук Преображенского Владимир Владимирович планы поддержал и профинансировал. Была разработана некая концепция «Школы пилотов «Пегас» (Крылатый конь Пегас – это созвездие северного неба), закуплена техника. Прошло начальное обучение, первые соревнования. Разрешение на полёты получили от Генштаба! Но организационно школа сразу не сложилась, а тут ещё пандемия. Сейчас школа реанимирована – спасибо Михаилу Николаевичу Шаромазову: привели в порядок технику и дети снова «полетели»! Если раньше ставку делали на массовость, то теперь на энтузиастов, у которых «глаза горят». Это я про Горицкую школу. Оснащение «Пегаса» не имеет аналогов в области. В текущих планах соревнования в разных возрастных группах, но есть задумки посерьезней – по весне ребята собираются выявить незаконные свалки мусора по лесам и вдоль дорог, есть предложение создать в Кириллове филиал отряда «Лиза Алерт» по поиску потерявшихся людей, есть договорённость направлять наших «пилотов» на службу в армию сразу «по предназначению». За беспилотниками будущее, это очевидно. Раньше были лозунги типа «Молодёжь – на трактор!», теперь должны быть – «На беспилотник!»
– Всё задуманное сделали или чего-то ещё ожидать от «диаспоры»?
– Надеюсь, в этом году установим макет самолета ДБ-3 на трассе, у отворота на Волокославинское. Это то, что не удалось сделать сразу к юбилею по разным причинам, но записано в решениях градсовета. 22 апреля должен выйти художественный фильм «Крылья над Берлином» про подвиг лётчиков, надо достойно организовать его просмотр. Тут в прошлом году совершенно неожиданно на Западной Украине обнаружилась могила нашего земляка, уроженца деревни Заречье, Кирилла Степанова, погибшего в Первую мировую войну. Стал этим заниматься, и открылась просто невероятная история, вы в газете подробно писали. К лету надо будет закончить оформление памятного камня в Заречье, подумать, как его торжественно открыть. Кстати говоря, попутно выяснилось, что в Кириллове и районе нет ни одного памятника участникам 1-й мировой войны, этот будет первым! Ситуацию надо исправлять, нам есть чем гордиться и применительно к той войне.
– Есть резервы сотрудничества с районом? Куда дальше двигаться?
– Всегда есть возможность сделать больше. Мы регулярно приглашаем главу района Сергея Васильевича Усова на все собрания землячества и КДЛ. В моём понимании землячество для вас – это ресурс, которым можно и нужно пользоваться. Формулируйте свою задачу. Если нет задачи, то и наши ресурсы не нужны. Можно и нам поучаствовать в работе разного рода структур в Кириллове на постоянной основе, тогда ясно станет, на чём нам нужно сосредоточиться. Главное – согласовать цели и ответить на простой вопрос: что мы хотим от такого сотрудничества? Если вам нужны профессиональные менеджеры с международным опытом «на заслуженном отдыхе» – обращайтесь. Правда тут есть один момент: если вы привлекаете инвесторов и начинаются проекты, то спокойной жизни у вас уже не будет…
– Так Вы учёный или бизнесмен, где себя лучше ощущали?
– По всему, конечно, учёный, в натуре – прежде всего думать. Делать «быстро и плохо», как мы шутили на КВН, не моё. Мир безмерно сложен, но, к счастью, он един. А вот бизнесменом, строго говоря, я никогда не был: менеджером был, управленцем по-русски. Обучен, получалось, но душа не лежит. Долго думал, как себя нынче в визитке обозвать – «эксперт по информационным технологиям», здесь вроде всё в одном, от знаний до умения…
– А к чему лежит душа, если не секрет?
– Увлёкся историей своего рода по отцовской и материнской линиям и родословием деревни: наверно, время пришло. Нужно знать свои корни, с этим у нас беда. Теперь горько жалею, что не расспрашивал в своё время деда о прошлом, не интересовался старыми жёлтыми фотографиями на стенах избы… Начал разбираться, полез в архивы. И стали открываться удивительные вещи! Род Никешиных прослеживается по деревне Суховерхово с 1716 года, а Фуриных (девичья фамилия матери) по Поповскому (ныне Кудряшово) – с 1792 года! Но это «вглубь», а куда как интереснее «копнуть вширь»: а что за судьба была у этих людей? Чем и как они жили? Про дедов и прадедов ещё кое-что нахожу, а вот дальше – проблемы. Но и то, что нашёл, вызывает глубокое уважение к тем поколениям. Нужно книгу писать… Некоторые материалы – про деда и отца –
вы публиковали в газете. Параллельно с поисками людей прояснялась и судьба родной деревни. Суховерхово, например, упоминается с 1470-го года. В переписи деревни за 1710 год есть имена; родственники уже где-то тут, да вот только как их узнать – фамилий тогда ещё не было… В Заречье открылась другая, но не менее интересная и местами загадочная история. По результатам этих поисков были разработаны и поставлены памятные знаки в Суховерхове и Заречье, где отражено родословие деревень. Собственно после них такие знаки и стали устанавливать повсеместно в районе. Зная особенности этих деревень, уже нетрудно было отразить их в виде герба. Всем понравилось. Так что теперь есть свой герб не только у района, но ещё и у двух деревень. Надеюсь, что эту тему в районе тоже подхватят. На пенсии появилась редкая возможность делать то, что нравится, говорить то, что думаешь… Никаких начальников!
– Сейчас для всех наступают совсем непростые времена, Вам это ничего не напоминает?
– Как же, ещё как напоминает. В 1991 году у Белого дома мы поверили в себя и вытянули ситуацию, практически с нуля и на голом месте, без знаний и ресурсов, без опыта и навыков жизни в новой реальности. В кризисе 1998 года уже было общее понимание, что делать, куда двигаться, как защищаться в финансово-экономической сфере. Сейчас мы уверены в себе и твёрдо стоим на ногах. Хорошего в нынешнем обострении, конечно, мало, но кислорода они нам не перекроют, мы практически самодостаточны, а тоталитарный психоз скоро закончится, когда начнут считать свои деньги. Не первый раз. Зато всем стало понятно, с кем и с чем мы имеем дело, что у них было в планах. Нам брошен вызов! Время снова за теми, кто умеет работать.
– У вас есть государственные награды?
– Сразу скажу: боевых наград у меня нет, а так медалей десятка полтора. Особо дорожу теми, что от руководящего состава Минобороны, в том числе за Афганистан и за Преображенского. Есть от губернатора области за Юнармию, есть за БАМ, юбилейные…
– Так Вы сейчас в Москве живёте или тут, в деревне?
– С весны по осень тут, в деревне, в Новый год пару недель тоже. А так в Москве маюсь.
– Жизнь состоялась?
– Промежуточный итог, думаю, подвести можно. Дом, дерево, сын, внук, друзья… Остался след в науке, результаты бизнес-проектов на виду, возвращаю долги малой родине – земле, людям – они вложились в меня в детстве… В этой жизни я уже вроде всё всем доказал. «Не важно – дойдёт ли корабль до гавани. Главное – чтобы он не сбился с курса» – мой школьный девиз, курс держим… В мыслях есть пара грандиозных проектов. Глава района просит «тормошить», так что поработаем.
Мария ГОЛУБЕВА
Фото предоставлены С. Никешиным
