Осень… Смотрю за окно, а там невесёлая картина: облетают последние жёлтые листочки с берёзки, растущей у нашего дома, серо-зелёная неприглядная трава, скрючившись от холода, прижалась к земле, словно просит её согреть.
На дороге слякоть, зеркальные проблески луж, в которых осколками отражается серое небо с проплывающими по нему тёмными тучами. Вспомнилось, что вчера уже стаи журавлей одна за другой тянулись к югу. На душе вдруг вспыхнула такая тоска! Глянула на диван: там клубочком свернулась моя вечно беременная кошечка Люська. Ей и дела нет до осенней распутицы, сопит себе беззаботно со своими ещё не родившимися котятами.
– Брррр!.. – сказала я сама себе, зябко повела плечами и поспешила в прихожую, чтобы, накинув на себя кой-чего, сбегать в дровяник за дровишками. Пора создавать дома тепло!
Вот они – резиновые чуньки и осенняя рабочая куртка, а вот и ОН – мамин платок. Лежит бордовым комочком на полке и как будто ждёт, когда к нему прикоснутся мои руки. Беру, надеваю на голову, представляя, как когда-то вот так же и мама, связав его уголки под подбородком, шла на улицу, чувствуя, как и я, его приятное прикосновение к лицу. И голове сразу становится тепло и уютно, словно сохранившееся в складках платка мамино тепло обволакивает меня незримой аурой. «Мама, прости, что мало успела сказать тебе благодарных слов, – мысленно произношу я. – Но, думаю, ты и без того знала, чувствовала, как много ты для меня значишь. Теперь тебя уже давно нет с нами, а платок твой до сих пор меня согревает, заставляет думать о тебе, вспоминать твой голос и руки. В доме моём он – самая важная вещь. Нет, даже не вещь, а частичка тебя, мама, благодаря чему я постоянно ощущаю твоё незримое присутствие».
Согретая маминым теплом, я выбегаю на улицу, накидываю с поленницы на руку охапку дров, несу в дом, с грохотом кладу их у печки. Люська на диване, приоткрыв один глаз, строго посмотрела в мою сторону: мол, нельзя ли потише? Я смеюсь (настроение уже поднялось) и говорю ей шутливо: «Нет, нельзя, лежебока! Тепло – оно бесшумно не появляется!»
И мне вдруг стало как-то ещё веселее от такой кошкиной реакции на шум. Сняла в прихожей мамин платок, прижала к виску, провела краем его по волосам. Такое ощущение, как будто мама погладила рукой по моей голове, сказав: «От, девка, какой платок-то ноский! Я носила, теперь вот ты носишь. Храни его дольше!» «Храню, мама, храню…» – шепчу я, пряча в мамином платке навернувшиеся на глаза слезинки.
Л. КОНОПЛЕВА, г. Никольск
Фото предоставлены автором
