Наталья Геннадьевна Лысакова всю свою жизнь посвятила школе, работая учителем русского языка и литературы. Краеведение всегда было ей по душе, прививала любовь к нему она и у учеников, которые проводили под её руководством исследования, побеждали в конкурсах разных уровней, в том числе выступали и в Ферапонтовских чтениях. А сейчас, выйдя на заслуженный отдых, она обобщает накопившуюся информацию о деревнях и пишет краеведческие работы. «По волоку по Словенскому» – это историко-топонимический очерк, над которым она сейчас трудится.
Эпиграфом к очерку Наталья Геннадьевна выбрала слова вологодского поэта Николая Рубцова: «Россия! Русь! Храни себя, храни…», а посвятила труд «памяти яркой деятельной личности, Анны Николаевны Афанасьевой, оставившей добрый след на Кирилловской земле и в сердцах людей, близких ей по духу».
Начинается работа с рассказа «“Откуда есть пошли” деревни волости Волока Словенского»: «По волоку по Словенскому пораскинулось-поразбежалось по рекам, озёрам, ручейкам множество деревень, деревенек, сёл, погостов, починков, наволоков.
У каждого селения, у каждой речки своя история, своё имя, данное в такие давние времена, что дух захватывает.
Названия удивительно долговечны, передаются от человека к человеку, из рода в род, от одного народа к другому. Столетиями хранится в них уникальная информация, память о наших предках. С уважением и почтением вглядываешься в окружающий мир глазами древних людей…»
Есть в работе любопытные предания. Приведём одно из них: «Говорят, что на истоке реки Порозобицы из озера Порозобицкого есть на мелководье камень больше роста человеческого. Камень не простой. Похож он на голову барана. Так к нему местные ходили, поклонялись, у камня омывались. И называли тот болванец-камень – Порозом. Говорили, что он помогал людям, излечивал болезни – хворобы разные». Речь идёт о современном озере Благовещенском и о реке Порозовице. А, как выяснилось, древнерусское слово «пороз» имеет значение «баран». Значит, и озеро Баранье, и река тоже Баранья.
Наталья Геннадьевна мастерски рисует живописные картинки из жизни древних поселений. Интересуют её и имена славян-переселенцев, которые стали основой названий деревень Волокославинского края – Нефедьева, Шульгино, Васнякова, Артюнинского, Лукинского и других. Есть и исторические справки из разных источников по изучаемой теме. Объём работы большой, ведь цель автора – рассказать об истории деревень этого края с древнейших времён и до пятидесятых годов XX века, опираясь на конкретные жизненные факты.
На территории Волокославинской волости 29 археологических памятников различных эпох: от неолита до XI–XIII веков. Сведения об археологических исследованиях в деревнях Нефедьево и Шульгино в 80-е годы прошлого века также включены в работу.
Территория волости Волчок Словенский с начала XV века по начало XVII века соответствовала трём волостям конца XIX века: Волокославинской, Бураковской, Талицкой общей площадью около 800 квадратных вёрст с населением около
24 тысяч человек. Рядом историков эта волость считается эталоном волостной общины удельного периода.
В работе Натальи Геннадьевны говорится и об уникальности волока Словенского, соединявшего Порозобицкое (Благовещенское) озеро и Словенское (Никольское). Это был самый короткий и удобный путь из верхнего Поволжья в Подвинье и к Белому морю. Приводятся описания этого пути из разных источников. Судя по археологическим данным, он использовался постоянно с древнейших времён вплоть до XVII века. И жизнь поселян была тесно связана с волоком.
Откуда взялась у Натальи Геннадьевны идея написать именно о волоке Словенском?
«Материал был подготовлен давно, и идея, которая зрела также давно, вылилась в этнографическое эссе «Вспомним, откуда мы родом», изданное в 2021 году, – рассказывает она. –
Меня всегда интересовала тема русских деревень и волока Словенского. Не давала покоя мысль: почему гибнут русские деревни, много веков жившие? Почему пашни, никому не нужные, зарастают лесом и бурьяном, превращаясь в пустоши, как в Смутное время?
Это, наверное, один из самых непростых горьких вопросов в нашей современной истории.
Как-то позабылись-растаяли тёплые слова «Отчизна», «отчий дом», запамятовалось, что они «всему начало». Почему? Да всем известно и понятно, зачем тёплые, обжитые места люди меняли на холодные, негостеприимные: Мурманск, Апатиты, Северодвинск… Не от хорошей жизни отрывались от родных корней, превращаясь постепенно в «Иванов непомнящих»…
А ведь мы есть то, что помним о себе и своём роде».
Этот историко-топонимический очерк содержит информацию о деревнях, расположенных на историческом Вологодском тракте («Большой дороге») и по рекам Лукинке, Иткле, Козе, а также об истории происхождения названий этих деревень, водоёмов, имён и фамилий жителей, о местных народных традициях, об образе жизни семей и их имуществе, о быте, ведении личного и общинного хозяйств, промыслах, домах и постройках.
Особое внимание в очерке уделяется гармонным мастерам и гармонному промыслу, ведь именно в Волокославинской волости в Кирилловском уезде Новгородской губернии он получил развитие в середине XIX века. В 1904 году выделыванием гармоний занимались 22 деревни, а в 1929 году – 70.
«Об истории гармонного промысла в деревнях Волокославинской волости есть обширный материал, – отмечает Наталья Геннадьевна. – Своей обязанностью считаю не повторение известных фактов, а конкретно, на примерах жителей деревень, исключительно на основании сохранившихся документов, воспоминаний очевидцев написать о развитии и бесславном трагическом конце гармонного промысла. По архивным данным удалось восстановить информацию о том, например, сколько зарабатывали гармонщики, сколько дней в году этим делом занимались и другие подробности их жизни и быта по каждой деревне. Отец моего мужа был мастером-голосовиком и до последних дней жизни занимался любимым делом. Поэтому я включила в работу подробную информацию, как изготовлялись, например, голоса. В деревнях не было семьи, где бы не занимались гармонным промыслом, потому что он приносил весьма ощутимый материальный достаток. В деревнях до сих пор ещё можно видеть пятистенки и шестистенки, выстроенные в те годы гармонщиками. Гармонная фабрика сгорела 27 октября 1962 года. Безусловно, её возможно было восстановить. Но «жестокою волею» принято было известное решение с далеко идущими последствиями. 800 человек в одночасье стали безработными.
У меня есть и субъективная точка зрения: гармонный промысел не мог не погибнуть прежде всего потому, что главное здание гармонной фабрики разместили в разорённой Благовещенской церкви, в которой снесли колокола, разрушили алтарь, мощи выбросили… Кощунство совершили такое, хуже которого трудно было придумать! Поэтому это дело и не могло закончиться хорошо…»
Работа содержит также информацию о местности вокруг деревень. Вот небольшой отрывок по деревне Шульгино конца 50-х годов ХХ века: «Помнятся вдоль канала берёзки с обеих сторон до шлюза, тропа по берёзкам и высоченная металлическая лестница к тропке с Кишемского моста. У этого моста всегда останавливался рейсовый автобус, высаживая многочисленных пассажиров из близлежащих деревень и забирая дожидающихся поехать в Кириллов или Вологду. А сейчас этот канал и четвёртый шлюз –
запретная, охраняемая, ограниченная колючей проволокой зона. Даже в войну такого не было. Охрана, конечно, была, но до запрета ходить по родной земле не доходило. А берёзки и тропку уничтожили».
Также в работе есть рассказы о судьбах конкретных людей, семей в страшные годы коллективизации и Великой Отечественной войны.
«Очерк, на мой взгляд, – это самый подходящий жанр для этой работы, – говорит Наталья Геннадьевна. – В исследовании о волоке Словенском необходимо было ориентироваться на исторические источники, работать со словарями и краеведческой литературой. В своём труде большое внимание я уделяю топонимам: ойконимам, гидронимам, микротопонимам. Мне это очень интересно. Поэтому словари вепсского языка и прочие мне часто требуются. Любопытно, например, название деревни Борок. У Даля «борок» –
это небольшой сосновый бор, а второе значение – «божья нивка», кладбище. И располагался могильник на сухих местах, на пригорках. Или вот о названии затопленной деревни Болванцы. Уникальное название! Болван – идол, изваянный языческий бог. А отрицательное значение слова связано исключительно с христианской традицией. Уже на основании расшифровки названий этих деревень можно сделать вывод о древности поселений.
Подобрался интересный материал по ямщицким деревням (Буланово, Михалёво, Дулово, Большое и Малое Дитятево, Копытово, Чебунино), а также по сокольничьим деревням (Большое и Малое Закозье, Данильцево, Немцово) и очень подробный материал о колхозах «Муромское побережье», «Лужки» и «Красная Сосновка». Это деревни, которые были рядом с волоком, с Волокославиным. Собран обширный материал по деревням, расположенным по реке Лукинке и реке Иткле. И интересно то, что материал всё время пополняется».
А вот о деревне Шульгино Наталья Геннадьевна писала с особой любовью и трепетом и хочет написать о ней ещё более подробно, расширить имеющийся материал. Связано это с тем, что Шульгино – это отчина её мужа Александра Александровича. Поэтому сведения об этой деревне в большинстве своём живые, жизненные, с деталями самыми реальными, которые легли на душу автора. Александр Александрович много знает о своей родной деревне: обладая отличной памятью, он сохранил воспоминания, услышанные от родных, друзей и знакомых, которые родом из Шульгино. Кроме этого, есть много материалов из семейного архива.
Для написания работы Наталья Геннадьевна использовала «Толковый словарь живого великорусского языка» и «Пословицы русского народа» Владимира Ивановича Даля, книги Николая Андреевича Макарова «Колонизация северных окраин Древней Руси XI–XIII веков» и «Таинственное средневековье», исторические работы Александра Ильича Копанева, этимологические словари русского языка, словарь личных древнерусских имён Николая Михайловича Тупикова, «Родословие вологодских деревень» под редакцией Петра Андреевича Колесникова, труды Н.П. Сильванского, «Список населённых мест Новгородской губернии (по уездам)», словарь географических названий Вологодской области Ю.И. Чайкиной, а также подворные и похозяйственные книги деревень за 1929–1946 годы.
«Мне хотелось написать об истории деревень, а также описать историю людей, домов, промыслов, рассказать о фамилиях и именах коренных жителей, – признаётся Наталья Геннадьевна. – Это всё нашло отражение в работе, в основе которой лежат материалы архивного отдела администрации Кирилловского района. Мне крупно повезло, что на целый ряд деревень были обнаружены книги подворные 1929 года, в которых описано, как жили люди до коллективизации. Сохранились и похозяйственные книги. На уроках истории нас всегда уверяли, что раньше люди жили плохо и бедно, были они необразованными, но, как выяснилось, это было далеко не так. Например, в деревне Шульгино в 1929 году в среднем на каждое хозяйство приходилось 13 гектаров земли, соблюдалось четырёхполье. У каждой семьи был добротный дом, чаще пятистенок, а также хозяйственные постройки: бани, садила, амбары. Все держали лошадей, коров, в достатке имелся сельхозинвентарь. В почёте был гармонный промысел. Большинство населения было грамотным. Община следила за качеством дорог, оканавливанием полей, содержанием изгородей, решала наболевшие проблемы. Достаток крестьянина зависел исключительно от трудолюбия, хозяйственной хватки, разумного ведения дел.
С насаждением колхозов крестьянская устоявшаяся жизнь словно перевернулась с ног на голову. Крепкий хозяйственник стал врагом народа, кулаком, а пролетарий, лодырь (во все времена они есть) – «всем». Репрессии коснулись и гармонщиков. Да преследования начались ещё с 1918 года. Тогда, например, расстреляли в Череповце купцов Савиных – братьев Матвея Дмитриевича и Николая Дмитриевича из деревни Нефедьево. Много семей раскулачили в Нефедьеве, в Лукинском. В Шульгино кулаком признали Соколова Владимира. Собственно, раскулачили всех, конфисковали землю, оставив семье несколько соток, обобществили скот, сельхозорудия, пристройки. Трудно представить положение, состояние бывших крестьян, а теперь колхозников. Рассказанных страшных историй хватит не на одну книгу.
Для работы я использовала много воспоминаний местных жителей. Считаю, что этот материал очень перспективный, сведений набирается довольно много».
Территория волока Словенского была обширная, в неё входили территории современных Волокославинского, Никольского Торжка и Талиц. К слову сказать, Талицы – это родина отца Натальи Геннадьевны Геннадия Александровича Владимирова, всю жизнь проработавшего учителем и директором школы, поэтому Наталья Геннадьевна горит желанием написать о талицких деревнях более подробно. Уже и материал у неё набирается, и люди сами находят её, делятся воспоминаниями и помогают отыскать нужные данные для написания работы.
Работа будет иллюстрирована картами и рисунками местности, есть богатый фотоматериал. Сейчас Наталья Геннадьевна дорабатывает свой очерк. И очень хочется поскорее увидеть печатную версию её историко-топонимического очерка, о чём мы обязательно сообщим на страницах газеты.
Если говорить о других планах на будущее, то Наталья Геннадьевна с удовольствием делится ими: «Хотелось бы написать о храмах, которых давно уже нет, и об истории Красновской, Дитятевской школ. Есть интереснейшие сведения о Волокославинской школе 1884-1885 годов. Ещё, вероятно, добавятся истории отдельных семей, рассказы о коренных жителях. Сейчас собираю информацию о семье Соколовых из деревни Шульгино. У них сохранился старый дом в первозданном виде. Бывшие жители часто очень интересуются историей своих деревень, своего рода и охотно помогают в поиске нужной информации. Таких семей довольно-таки много».
Думаю, что сложно не согласиться с высказанной Натальей Геннадьевной на страницах очерка мыслью, что в нашем столетии от очень многих деревень остались только развалины да воспоминания, а в совсем недалёком будущем забудутся и названия деревень. Жаль и разрушенных белых церквей и безжалостно, бездумно разрушенных, уничтоженных деревень. Лично я считаю, что те люди, которые всеми силами стараются воссоздать по крупицам истории наших деревень, словно их ангелы-хранители, не позволяющие забвению поглотить нашу историческую память.
Мария ГОЛУБЕВА
Фото предоставлены
Н. Лысаковой
