Как же я и до сих пор люблю тебя, моя дорогая Шалга! Быстрокрылой птицей пролетают годы, поднимая меня на очередную ступеньку жизненного опыта, и всё чаще в бессонные ночи встают передо мной картины моей маленькой родины, до боли в сердце дорогого мне уголка.
Всё чаще щемит сердце о любимом месте, где родилась, где прошли мои детство и юность. Я тоже не стесняюсь, что из деревни родом, из живописного и красивого места по имени Шалго-Кема. Теперь это Вашкинский район. Нет точного перевода слову «Шалга». В одних изданиях – это жердь в огороде или для ловли рыбы, в других – дикий лес. А Кема – это река, убегающая вдаль за десятки километров от нашего поселения. В XIX и начале XX века Шалго-Кема входила в Новгородскую губернию Кирилловского уезда.
Земля в тех наших краях была богатая и плодоносная. Поля – бескрайние, на них сеяли рожь, и росла она высокая, в человеческий рост. А мы, будучи детьми, бегали на ржаные поля как в лес, рвали васильки и протаптывали во ржи тропинки. Бригадир за это очень ругал, только нам было всё нипочём! Но особенной красотой отличались поля со льном: когда он зацветал, всё поле покрывалось ковром из голубых льняных глазок. Как же это всё не любить и не помнить?
…Раннее летнее утро. Ещё солнышко не выкатилось круглым огненным шаром из-за ближнего леса, ещё над землёй местами стелется лёгкий туман, предвещая хорошую погоду, а уже по деревне разносится дробный стук «барабашки». Это такая деревянная доска на веревке, висевшая на шее пастуха. Он держал в руках две палочки и выколачивал ими по доске такую дробь, словно девичьи каблучки по полу в лихой пляске. И означал этот перестук, что пора, пора выгонять скотинку на пастбище! Это был громкий сигнал всем хозяйкам. И вот уже отворяются калитки, коровушки, овцы и прочая живность в предвкушении близкого выпаса, повинуясь командам пастуха, важно вышагивают вдоль деревенской улицы. И ещё минуту назад совершенно сонная деревня наполняется разноголосым шумом, топотом и гомоном многочисленных животных.
Как жаль, что нет у прошлого дверей, а люди так и не изобрели машину времени, и это всё уже никогда не повторится. Разве только в хорошем фильме увидишь такие картинки, и бесслёзно всплакнёт душа от мучительной ностальгии.
А как забудешь русскую печь? Она и лекарь, и кормилица, и барыня посреди избы. Прибежишь вся в снегу с улицы – да на печку: она и обогреет, и высушит. А захвораешь – и вылечит! Заслонку откроешь – запахи по всему дому: щами, кашей и хлебом, своим, свежеиспечённым…
Жили натуральным хозяйством, сеяли и растили рожь и ячмень, пшеницу, мололи зерно на муку, выжимали льняное масло, ткали холсты и половики, выделывали шкуры, шили сапоги и полушубки. Всё умели делать сами. И как делали! Не на годы – на века, во как!
А детство… Оно, послевоенное, протекало чаще всего не в играх, а в труде: сенокос, уборка урожая, заготовка дров, огород. Свободного времени было совсем мало, но если появлялась такая возможность, мы играли в лапту, в вышибалы и городки, качались на качелях. Став постарше, ходили в клуб: танцевали, пели песни, водили хороводы. Вот так события прошлого память опять в мозгу и прокрутила.
Милая, родная моя Шалга! Теперь, к моему глубокому сожалению, нет тебя даже на карте. Признали тебя неперспективной и стёрли бесследно с лица земли. Нет и множества людей, нет уже целого поколения жителей тех мест – самых гостеприимных и трудолюбивых на свете. Стоит теперь на месте деревни лес, и сквозь заросли лишь кое-где проглядывают уцелевшие развалины родовых усадеб. Не скрипнут ступеньки крыльца под ногами, нет в помине уже и лавочек, где после тяжёлого трудового дня под мамину балалайку мы так любили петь песни. Упала рябина, росшая под окном, и неудивительно, ей, поди, уже сто лет было. Посреди зарослей до сих пор цветут яблони, посаженные мамой, а от упавших на землю яблок пошла новая молодая поросль.
Больно и грустно за мою родную деревню. Извини, моя малая родина, что тебя я оставила, не пустила свои корни в твою землю. Но даже в памяти моих детей ты всегда будешь любимым, радостным уголком.
Спасибо, моя Шалго-Кема, что научила по совести жить, трудиться, любить, помнить. Низкий тебе поклон! Так бывает, друзья, вдруг душа улетает, быстрокрылою птицею мчится к тем местам, где пришлось нам родиться.
В. МОСКВИНА. Фото из открытых источников
