Моей деревни больше нету.
Она жила без счёта лет,
Как луг, как небо, бор и ветер, –
Теперь её на свете нет…
Плывут над ней, взрывая воды,
Не зная, что она была,
Белы, как солнце, теплоходы,
Планеты стали и стекла…
С. Орлов
Сорок три года прошло с тех пор, как официально был открыт Волго-Балтийский водный путь, ставший одной из главных транспортных магистралей европейской части России. За последнее столетие он оказал огромное влияние и на развитие края, и на судьбы многих людей. В частности, старинной деревни Пидьмы.
Только удивляться приходится многотерпению русского человека, русского крестьянина! Что значит в масштабах огромной страны лишение малой родины каких-то пятисот человек бывшего Пидемского сельского совета? Что значит лишение родного дома, берёзки под окном, такой знакомой тропинки к речке? Что значит разорение кладбища предков? И оправдывает ли цель любые средства? На эти вопросы, к сожалению, невозможно дать однозначный ответ. Но, словно памятник человеческим ошибкам, случавшимся во все времена, там, где стояло село Крохино, поднимается из воды полуразрушенная приходская церковь. Здесь когда-то жители деревни Пидьмы крестили детей, венчались, молили Бога о спасении Души. А от самой деревни Пидьмы остался лишь небольшой заболоченный, заросший бурьяном островок, любимое место вогнемских и косинских рыбаков и охотников.
Что ещё напоминает о деревне Пидьме? Предлагаем вашему вниманию, уважаемые читатели, реферат об истории затопленной деревни Пидьмы, подготовленный в 2006 году к научно-практической конференции «Мир через культуру» ученицей восьмого класса Вогнемской школы Татьяной Дедеу под руководством учителя русского языка и литературы Натальи Геннадьевны Лысаковой.
Седая старина в истории деревни Пидьмы
Название деревни – финно-угорское. Вепское pedai означает «сосна». Произошло, видимо, от названия реки, которое в более ранней форме звучало как «Педьма». Эта река – левый приток бывшей реки Шексны. Местоположение поселения просто идеальное: на возвышенности, рядом светлая, быстрая, рыбная речка Пидьма, чуть поодаль сосновые и еловые леса, совсем близко многоводная Шексна. Раздолье для рыбаков и охотников! А какие заливные луга были вдоль реки Шексны! Хватало земли и под пашни, и под огороды!
Деревня стояла на дороге, ведущей из Белозерска в Кириллов. В воспоминаниях бывших жителей прозвучала легенда о том, что по дороге этой шли поляки завоёвывать город Кириллов, и деревня сильно пострадала от них.
Самые древние упоминания о Пидьме есть в «Писцовой книге» Белозерского уезда 1585 года: «Деревня Педьма на речке на Педьме, а в ней крестьяне Гренька да Парщук Тимофеев, Гренька Данилов, Русинько Данилов, Нелайко Терентьев, Фетька Данилов. Паханые середние земли девять десятин в поле. Сена двести копен. Лесу пашенного две десятины. Полторы выти. А у тое ж деревни у Педьмы на педемской ж земле анбары соляные Белозерцев. А клали в тех анбарах соль, зимой привозячи с короткого: анбар белозерского сведенца Московского жильца Бажена Живлякова, анбар белозерца Артемия Тебихина, анбар Белозерцев Кирилла да Василия Тимофеевых, анбар Кириллова монастыря, анбар Ферапонтова монастыря, анбар Старков, Кириллова монастыря крестьянина. Анбары пустые: анбар белозерского сведенца Московского жильца Ждана Мошенникова, анбар белозерца Артемия Тебихина».
В «Писцовой книге» езовых и дворцовых волостей Белозерского уезда от 1674 года также встречаются любопытнейшие сведения о занятиях жителей деревни Пидьмы. В этой книге можно познакомиться с расположением шекснинских езов, как они строились, какую рыбу ловили на них пять веков назад.
Один из пятнадцати езов – Пидемский («Пидемское езовище»). «А ловят рыбные ловцы рыбу на обиход великого государя сверху, рекою Шексною, от Пидемского езовища до пожни Топорни сорок верст, а от пожни Топорни вверх рекою Шексною до Пидемского езовища и выше…» Езы – это «перегородка на реке из кольев, жердей, прутьев; запруда; закол для ловли рыбы». Так объясняется это слово в «Словаре вологодских говоров». Езы – удивительное сооружение. Для него требовалось около 300 деревьев (сосен или елей). И было ради чего! Рыба в тех местах водилась царская: стерлядь, осетры, севрюга, белорыбица. Сейчас такое и представить себе невозможно! «Шекснинска стерлядь золотая» осталась только в стихах Г.Р. Державина. После всех человеческих экспериментов по уничтожению реки Шексны и всего, что её окружает, об этом можно только вспоминать.
Об уловах же в конце ХVI века говорится в «Писцовой книге» следующее: к царскому двору крестьяне езовых волостей должны были представить 675 стерлядей, 186 осетров, 5 севрюг, 5 белорыбиц, 23 пуда икры. Налимов, стерляди, судаков, щук ловили «с первые поледные ставки до февраля по 2 число корешками крючными и перемётными», неводами и русями. Перемёты – старинная рыболовная снасть (на верёвку крепятся крючки с приманкой, длина перемётов может быть разная, до 25 метров). Русь – ловушка для рыбы на прутяной основе, разделённая внутри на две половины, так, что заплыть туда раба может свободно, а выбраться назад – нет. Кстати, местные рыболовы и до сих пор ставят и руси, и перемёты.
Учёт выловленной рыбы был поставлен строго. Рыбу доставляли в Москву за неделю до зимнего Николина дня (19 декабря) обозами по льду Шексны.
Деревня Пидьма обозначалась на картах землевладений Белозерского края уже в начале ХVII века (из книги А.И. Копанёва «История землевладения Белозерского края ХV–ХVI вв.», 1951 год). «Поселение относится к Усть-Шехонско-Троицкому монастырю. Располагается на левом берегу Шексны, где в неё впадает река Пидьма». В списке населённых губерний в десятом выпуске ведомостей Кирилловского уезда Вогнемской волости за 1912 год есть следующие сведения о деревне Пидьме: земля эта пидемского общества, жилых строений – 14, всего жителей в деревне – 66 человек, из них 37 мужчин и 29 женщин. Пидьма находится в 25 верстах от уездного города, в 111 верстах от железнодорожной станции, в трёх – от пароходной пристани, в семи – от волостного правления, в шести – от приходской церкви. В деревне есть земская школа. Поселение находится по реке Пидьме. Главное занятие населения – земледелие».
Здесь же обозначена усадьба Пидьма помещика Н. Руднева (имени и отчества в документе нет). В усадьбе пять занятых постройками дворов, три жилых строения. Всего жителей – восемь человек (четыре мужчины и четыре женщины). Главное занятие главы хозяйства – казённый служащий.
О помещике Рудневе вспоминают многие из опрошенных жителей деревень Пидьма и Малое Косино. Усадьба его была чуть поодаль от деревни, примерно в полукилометре. Все вспоминают, что в его доме в советское время находилась начальная школа. Здание двухэтажное, на высоком фундаменте. Фундамент сохранился до сих пор, а саму постройку перед затоплением перевезли в Вогнему.
Барин был богатый, владел известковым заводом (по другим воспоминаниям – кирпичным). Рядом с домом был разбит яблоневый сад и очень большой огород с диковинными овощами. Держали несколько коров. Все вспоминают сосновую аллею у школы (бывшей усадьбы) со скамеечками. В конце аллеи стоял какой-то «необыкновенный зеркальный шар» (с какой целью – неизвестно). Была у помещика яхта (или катер). Обстановка в доме была очень богатая. Семья помещичья здесь жила в основном летом. Управляющей хозяйством работала Елизавета Александровна Никуличева (мать Тамары Алексеевны Сапоговой, уроженки д. Малое Косино).
Наёмными работниками, которые ухаживали за огородом и усадьбой, были сёстры Елизаветы Александровны – Евдокия и Елена. После революции помещик Руднев с семьёй очень поспешно уехал. Всё бросили, обстановку пытались продать, но большей частью оставили на произвол судьбы. Потом через много лет, примерно в 40-е годы прошлого века, Тамаре Алексеевне пришло письмо от Н. Руднева, где он просил рассказать о своей усадьбе, что с ней стало. Видимо, всё же болела у него душа о малой родине. О себе извещал, что живёт под Москвой, работает адвокатом, является членом Коммунистической партии. Вот такие бывают повороты в жизни! Однако тогда жива была ещё мать Тамары Алексеевны, и она не разрешила дочери писать ответ Н. Рудневу, мол, мало ли что. Времена тогда были такие неспокойные! Письмо сожгли, связь времён прервалась.
