Я уже не один раз рассказывала о своей бабушке и вот снова пишу о ней. Любимая, родная, чуткая, заботливая, согревающая душу и сердце – это она, моя дорогая, единственная бабушка. Сколько всего ей выпало на жизненном пути, сколько она выдержала!
Родилась Апполинария Николаевна Пискунова в селе Нелазском Череповецкого района в 1912 году и была единственным ребёнком в семье. Почему? А не спрашивали мы в то время о таких подробностях, может, она об этом что-то и говорила, но я не помню.
Раскулачивания в бабушкином селе во время коллективизации не было, хотя все жили обеспеченно, имели скот. Но тогдашние власти не зверствовали, конфисковали лишь лошадей, а те весной наелись беспечно брошенных на краю поля удобрений и отравились.
Перед войной бабушка вышла замуж, забеременела, но, к сожалению, ребёнка не выносила. Её отправили на лечение в Старую Ладогу, но началась война. Мужа забрали на фронт, и в том же 1941 году пришло письмо, где указывалось, что он пропал без вести. Бабушка в то время работала в Череповецком госпитале.
А вторая моя бабушка, мать моей матери и тётушки, умерла в 1945 году при родах. И остался мой дед один с двумя малыми детьми. Вот тогда и встретились два овдовевших человека: мой дед и Апполинария Николаевна Пискунова, сошлись и стали жить-поживать.
Тётушка, сестра моей мамы, в детстве была очень слабая, и когда они обе заболели корью, у неё болезнь дала осложнение на уши, она стала плохо слышать. После операции в Ленинграде слух пропал совсем. Много можно рассказывать об их жизни: дед был чекистом, им пришлось много поездить по стране. В 1947 году дед и бабушка завербовались в Пидемский лесопункт да так и остались жить в посёлке Косино.
При разводе родителей я была отправлена в заботливые руки бабушки, по сути, чужого мне по крови человека, ставшего для меня самым родным и единственным. Бабушка очень любила книги, у нас всегда было их очень много, потому что каждая поездка в Кириллов заканчивалась приобретением двух-трёх новых книг. Сколько помню, у нас в клубе была библиотека, но почему-то многие односельчане приходили за книгами к нам. Эти книги и до сих пор хранятся у меня, подписанные бабушкиной рукой. Наверное, поэтому в шесть лет я уже начала читать и даже пыталась накарябать буквы. Этому ещё способствовала азбука на деревянных кубиках, которую купил дед.
А вот дед у нас был очень непростой. Он любил хорошо выпить и тогда становился очень буйным. Поэтому что и сколько бабушке пришлось пережить и вытерпеть в семейной жизни с ним, знает только она одна.
Когда бабушка уже болела, она иногда между делом мне говорила: «Вот умру, никто и не вспомните обо мне». Но в этом она ошибалась, я помню о бабушке всегда. Вот и в этот раз затеяла капусту квасить: режу и сама вспоминаю, как мы всё это с бабушкой делали. Кочаны бабушка раздевала с улыбкой, с прибауткой, охорашивая их своими нежными руками. На полном серьёзе спрашивала у кочана разрешения разрезать его, и только после этого начиналась шинковка. Моей задачей было уминать капусту в бачке. Сперва шло дело жестковато, потом капуста давала сок, и вот она уже смачно скрипела под моими старательными кулачками. Бабушка со смехом оговаривала меня, чтоб я капусту так жёстко не колотила. А я боялась, что если недостаточно намякаю, то капуста не получится такой, как надо, и старалась изо всех сил.
Или соберусь пироги печь и опять вспоминаю, как делала бабушка опару: замешивала тесто, ставила с вечера на печь, а утром я просыпалась от обалденного аромата пирогов. Они всегда были пышными, с зажаристой корочкой. Про блины я уже писала, это отдельная история. Вот так и получается, что бабушки давно нет, а у меня каждый день находится повод, чтоб её вспомнить, ведь она в моей жизни заменила всех – мать, отца, сестру и брата. Светлая ей память.
И. ДАРИЧЕВА
Фото предоставлено автором
