Болезнь – неотъемлемая часть человеческой жизни, способная резко её оборвать. Считается, что деревенские жители прошлых десятилетий и даже столетий были достаточно здоровыми и выносливыми. Это обуславливалось не столько образом жизни, сколько правилом «выживает сильнейший».
Человек, исцеляющий от недугов (знахарь, травник, ведун), на деревне всегда пользовался большим авторитетом и даже некоторой толикой власти. Чаще всего к таким людям испытывали смешанные чувства: в их всемогущество верили, их сердечно благодарили, ими восхищались и в то же время откровенно побаивались к ним обращаться.
На смену деревенским знахарям, действовавшим, скорее, интуитивно, пришли врачи – люди, чья жизнь совершенно официально посвящалась спасению жизней и здоровья. Но и к этим вполне себе светским персонажам у жителей глухих селений сохранялось такое же уважение с примесью страха и восхищения, даже если в душе они не были согласны с прописанным лечением.
Данная статья посвящена тем, кто принял решение помогать людям, невзирая на тяжёлые условия жизни в северной деревне. Это статья о шальских медиках.
При царской власти
До революции 1917 года шалгободуновские деревни относились к Петропавловскому (четвёртому) врачебному участку, открытому в 1883 году земством. В 1906 году в селе Петропавловском (Чарозере) построили одноимённую земскую больницу, состоявшую из 5 палат на 10 кроватей, операционной, амбулатории и отдельного барака с двумя палатами для острозаразных больных.
Если учесть, что на территории Петропавловского участка проживало 13 тысяч человек, то станет понятно, что медицина была весьма относительно доступной для населения. В период Первой мировой войны земская больница и вовсе опустела: врачи были призваны на фронт. В самой Шалге, по идее, должен был размещаться какой-никакой фельдшерский пункт, но на данный момент никаких сведений о нём не найдено.
Будет уместным начать свои воспоминания с жительницы деревни Суворово Елизаветы Кирилловны Никаноровой (в замужестве Амосовой), отправленной отцом Кириллом Никаноровичем на обучение в Санкт-Петербург в школу повивальных бабок. В столице она проучилась три года и стала акушеркой. В 1909 году Елизавете Кирилловне предоставили место на фельдшерском пункте в деревне Ольхово Череповецкого уезда Новгородской губернии. Своей непростой работе она посвятила целую жизнь, о чём довольно подробно рассказывал её сын – советский учёный-медик Николай Михайлович Амосов в книге «Голоса времён».
В памяти шальских жителей с Елизаветой Кирилловной до сих пор связан один не совсем обычный жизненный эпизод. «Моя бабушка Любовь Михайловна Никанорова, жительница деревни Суворово, делилась этими воспоминаниями не один раз, – рассказывает жительница Череповца Галина Пахний, – поэтому они мне и запомнились. Бабушка говорила, что если бы не Елизавета Кирилловна, то и нас бы на свете не было. Это случилось в 1897 году. Мой прадед Матвей Никаноров пошёл на сарай чистить ружьё, у него случился самострел, и он погиб. Прабабушка Анна Никанорова в то время была беременной, но срок родов ещё не подошёл. От стресса у неё начались прежде-
временные роды. Мой дед родился совсем маленьким, думали, не жилец. Бабушка говорила, что даже ноготков на пальчиках не было. Говорили, что участие в родах принимала Елизавета Кирилловна, она же и выходила ребёнка. Его долго держали на печке и никому не показывали. Конечно, это чудо в условиях медицины тех лет. Деда назвали в честь погибшего отца Матвеем, он вырос очень высоким и здоровым мужчиной».
В этой удивительной истории необычно и то, что Елизавете тогда было лет тринадцать, то есть произошла она задолго до поступления девушки на акушерские курсы. Должен ли вводить в заблуждение возраст? Пожалуй, не очень. То, что Елизавета принимала участие во внезапно начавшихся родах своей родственницы, жившей буквально по соседству, в условиях той поры вряд ли можно считать чем-то из ряда вон выходящим. В метрической книге Шалгободуновской Преображенской церкви есть упоминание, что в марте 1898 года девица Елисавета Кириллова, дочь бомбардира Кирилла Никанорова из деревни Суворово, стала крёстной матерью девочки
Елены – дочери крестьянина деревни Фоминской Иосифа Иванова и жены его Агрипины Михайловой. 14-летней девочке оказали большое доверие, и этот момент говорит лишь в её пользу.
Мог ли эпизод с внезапными родами в Суворове повлиять на выбор профессии Елизаветы Кирилловны? Кто знает. Но известно, что в будущем, кроме принятия родов, она также проводила лекции среди деревенских женщин, рассказывая им об уходе за младенцами и важности соблюдения гигиены.
При советской власти
В советские годы в Шалге имелся свой медпункт, переезжавший с места на место с завидной регулярностью. Сначала вроде бы его открыли в Соколье, но затем перенесли в Паново. Потом медпункт перебрался в Попову. Далее – в бывшую Горскую начальную школу, Тихонино и, наконец, оказался на Кашкине. Известно, что в сентябре 1939 года в Шалгу приехал совсем молоденький фельдшер Николай Михайлович Бакланов. На тот момент ему не было даже 18-ти лет, но юноша горел желанием навести порядок в работе маленького медпункта. Николай Михайлович всегда вёл дневники и в период своего пребывания в Шалге тоже. В своих записях он отмечал, что трудится по 10–12 часов в сутки.
К сожалению, всего через две недели после прибытия в Чарозерский район новоиспечённого шальского медфельдшера вызвали в военкомат, ещё через неделю забрали в армию, а там и советско-финская война была на подходе… Это событие в корне изменило жизнь Николая Бакланова. В начале сороковых годов на медпункте также работал мужчина – Виктор Иванович Авасенко. Чуть позднее шальскими фельдшерами стали Иван Константинович Трубников и Анастасия Добренькова.
В то время, когда Шалго-Бодуновский медпункт ещё находился в Панове, на работу пришла Нина Васильевна Никуличева. Вместе со своей семьёй она жила в деревне Островской, находившейся в соседнем Вашкинском районе, и расстояние от дома до места её службы составляло не менее пяти километров. А как мы знаем, в течение дня сельский доктор мог бывать на самых разных концах своего участка и не только.
Когда медпункт был перенесён в Попову, то дом, где он располагался, поделили на две части. В жилой половине и поселилась семья Нины Васильевны, чьё имя по сей день много значит для тех, кому она оказывала помощь.
В 1966 году заведующая Шалго-Бодуновским медпунктом за свой труд была награждена орденом «Знак Почёта», о чём говорится на сайте Кирилловской ЦРБ. Впоследствии Никуличевы переехали в Кириллов, где Нина Васильевна больше 25 лет работала фельдшером «Скорой помощи». Начиная с этого момента, можно выстроить примерный список фельдшеров Шалго-Бодуновского медпункта: кто за кем приезжал. А менялись медики почти с такой же регулярностью, с какой переезжало их место работы. Итак, в Шалге трудились: Вера Шуянова, Нина Васильевна Никуличева, Александра Климова (медичка из Коротца, подменявшая Нину Васильевну на время декрета), Валентина Вениаминовна Михайлова (Иванова), Людмила Нахалова, Татьяна Венадьевна Васильева (Дрескова), Галина Лужина, Наталья Епифанова, Нина Александровна Лямова, Елена Михайловна Калиничева, Вера Васильевна Ерофеева.
Прибывавшие в Шалгу медики селились «на квартиры», то есть в домах у кого-то из местных жителей. Начиная с 50-х годов приезжали лишь девушки и молодые женщины, и довольно часто их дальнейшее место проживания зависело от замужества или других семейных обстоятельств (например, остро стоял вопрос с обучением детей: в Шалге были только начальные школы).
Ближайшая больница по-прежнему располагалась в селе Петропавловском, ставшим Чарозером, и туда чаще всего отправлялись роженицы. Впрочем, такая возможность у шальских жительниц имелась не всегда, и даже в советские годы роды нередко проходили в домашних условиях. В многочисленных рассказах о прошлом подобные вещи упоминались как жизненные трудности, с которыми приходилось смиряться от безысходности. Из воспоминаний Валентины Вениаминовны Михайловой (Ивановой), работавшей на Шалго-Бодуновском медпункте с апреля 1968 по август 1970 года: «Это была хорошая школа жизни. Приходилось и раны зашивать, и зубы удалять, и роды на дому принимать. Не было тогда
поблизости ни врачей, ни скорых. Санитаркой со мной работала замечательная женщина Лидия Кирилловна Евстюничева».
Когда фельдшеры понимали, что ситуация очень тяжёлая и помочь они не могут, то прибегали к санитарной авиации. К примеру, так было в случае с жителем деревни Суворово Вениамином Семёновичем Беляевым, у которого стало плохо с сердцем. По воспоминаниям его дочери Марии, фельдшер Валентина Иванова приняла решение вызвать вертолёт до Кириллова и тем самым спасла жизнь своему пациенту (у него диагностировали инфаркт). Из воспоминаний Татьяны Венадьевны Васильевой (Дресковой), работавшей в Шалге в 70-х годах: «Работу фельдшера осложняли отвратительные дороги, по которым можно было проехать либо на телеге, либо на тракторе, либо на колхозном «козелке». А в деле спасения человека счёт мог идти на минуты…»
В семидесятых годах Шалга начала чахнуть, постепенно закрывались необходимые людям учреждения – от школ до магазина, а сами шалжаки покидали малую родину. Шалго-Бодуновский медпункт, находившийся в то время на Кашкине, не стал исключением в этом списке. После его закрытия фельдшер Вера Васильевна Ерофеева перешла на коротецкий медпункт, где вместе с другим бывшим шальским медиком Еленой Михайловной Калиничевой проработала вплоть до выхода на заслуженный отдых.
P.S. Последний дом, где размещался Шалго-Бодуновский медпункт, до сих пор стоит на Кашкине.
И. СУВОРОВСКАЯ
Фото из семейных
архивов Л. Баклановой, Егоровых, Клюшенковых, А.М. Петровой.
