В этом году мы в тридцатый раз в январе отмечаем свой профессиональный праздник – День российской печати. За эти годы коллектив нашей редакции кардинально изменился,
и в этом есть своя логика: происходит естественная смена поколений.
Пользуясь случаем, сегодня мне хочется вспомнить двух своих коллег, которых уже больше десяти лет нет с нами. Мне они особенно дороги потому, что свой творческий путь в редакции я начинала в одном кабинете с ними.
Пришла в коллектив «Новой жизни» я в 1981 году – это был год пятидесятилетия нашей газеты. Влилась легко, потому что, работая методистом по художественной самодеятельности районного Дома культуры, являлась внештатным сотрудником газеты и со всеми коллегами была хорошо знакома.
Год пятидесятилетия газеты был ознаменован особым событием: из тесного помещения на втором этаже здания типографии редакция переехала в отремонтированное здание бывшей почты. И если раньше все корреспонденты теснились в одном рабочем кабинете, то на новом месте у них появилась возможность разделиться.
Он лично знал всех механизаторов в районе
Так что я по приходе на постоянную работу в редакцию была «подселена» в кабинет сельхозотдела, заведовал которым Геннадий Григорьевич Лазутин. Соседом он был беспокойным: добывая информацию из многочисленных в ту пору колхозов и совхозов, он постоянно накручивал диск телефона, раскаляя его чуть не добела, и громко орал на весь кабинет, потому что связь с отдалёнными хозяйствами в те годы была – одно название. Задача перед ним стояла сложная: в каждый номер газеты, которая в те годы выходила три раза в неделю, он должен был подготовить несколько коротких и ёмких информаций о положении дел на селе, да ещё и статью на первую полосу. Особенно это было сложно в страдную пору, когда дозвониться до колхозных контор можно было только ранним утром. Наш старенький УАЗик очень часто выходил из строя, и, если не удавалось дозвониться, Геннадий мчался в хозяйства порой на перекладных, а иногда и просто верхом на велосипеде. Он больше всех нас совершал выездов на село в течение месяца, то есть буквально жил на колёсах. Позже, когда с помощью родных смог приобрести себе старенький «Москвич», он зачастую колесил на нём по району.
Статьи и информации давались ему трудно, и это было вполне оправданно: попробуйте-ка годами писать об одном и том же так, чтобы читателям было интересно! Одержимый творческими муками, Геннадий неистово ворошил огромной пятернёй свою уже начинавшую седеть густую шевелюру, а наша уборщица Нина Дмитриевна Зайцева, махавшая по кабинету тряпкой, постоянно в сердцах ворчала, что пол вокруг его стула был усеян волосами. «Это я таким образом придаю ускорение мозгам», – миролюбиво шутил он в ответ. При этом Геннадий ещё и безостановочно смолил сигареты «Прима», и в кабинете всегда висело густое облако сизого дыма, не спасала даже открытая форточка. Когда появилось распоряжение, запрещавшее курение на рабочих местах, он стал послушно выходить в коридор, досадливо морщась, что вынужден прерывать свой творческий процесс.
А ещё Геннадий обладал удивительным умением рассказывать анекдоты, которых знал неисчислимое множество. Где он их добывал, как ухитрялся запоминать – история об этом умалчивает, но у него всегда находился свежий анекдот на любой случай жизни. Чуть не каждый наш рабочий день начинался со слов: «Девчонки, хотите, расскажу новый анекдот?» Мы, конечно, хотели и потом все дружно хохотали: рассказывал Гена тоже мастерски. Иногда наш смех привлекал коллег из других кабинетов, и Геннадий охотно повторял свой номер на «бис». Тогда уж от смеха сотрясалась вся редакция.
Геннадий Григорьевич прожил на свете всего полвека, трагически погибнув в год своего пятидесятилетия во время рыбалки, которая была его главным увлечением на протяжении многих лет. Он жил, как и все мы, имея свои достоинства и недостатки, но запомнился мне хорошим товарищем, славным коллегой и добрым человеком.
На первом месте у неё всегда была работа
Второй моей соседкой по кабинету была Галина Дмитриевна Конева, которая из партийного отдела вскоре перевелась корреспондентом в сельхозотдел. С первого дня моего появления в редакции она как старший и более опытный корреспондент постоянно опекала меня. На первых порах я даже слегка завидовала им с Геннадием, отработавшим в редакции уже по два года, что они в курсе всех дел в районе, знают все коллективы и руководителей.
Галина терпеливо объясняла мне всё, что было непонятно, поддерживала, подсказывала. Не отказывали в помощи и другие коллеги, но Галина всегда оказывалась рядом, всегда под рукой. Она была настоящим трудоголиком, упорно и настойчиво вникавшим во все тонкости сельскохозяйственного производства. Они с Геннадием по-братски поделили сферы «влияния». Завотделом взял на себя полеводство, потому что лично знал всех механизаторов и всю полевую технику в районе. Галине досталось животноводство, и за несколько ближайших лет она настолько в нём поднаторела, что знатный в ту пору дояр Валентин Иванович Волков похвалил: «Галина Дмитриевна очень хорошо в нашем деле разбирается, наверное, у неё сельскохозяйственное образование». Такая похвала рабочего человека для корреспондента дорогого стоит. Тем более что на самом деле Галина Дмитриевна была дипломированным учителем начальных классов – профессия далеко не родственная сельскому хозяйству. Но любовь к сельскохозяйственному производству у Галины сидела в крови: она же выросла в деревне, где в каждой семье имелись коровы и овцы, поросята, куры и другая живность. А в годы пионерского детства Галя была юнаткой, выращивала на пришкольном участке ударные урожаи кукурузы, за что её поощрили поездкой в Москву на Всесоюзную выставку достижений народного хозяйства и Почётной грамотой.
Галина буквально не вылезала из командировок по району, проводя иногда по нескольку суток в таких отдалённых хозяйствах, как колхозы «Правильный путь» и «Красный маяк», совхоз «Воробьёвский». А дома в неблагоустроенной квартире её ждал сын-школьник, который рано стал самостоятельным: мог разогреть себе еду и истопить печку. Иногда Саша забегал к маме на работу, жалуясь, что не смог решить на продлёнке задачу: ответ не сходится. «Ну, давай, сынок, будем с тобой рассуждать логически», – откладывала она в сторону свою писанину и начинала разбирать задачу. И так это у неё получалось доходчиво и понятно, что парень сам двигался от действия к действию. «Думай лучше!» – требовала она, если он ошибался. И в итоге Саша сам решал трудную задачу в два счёта.
А ещё Галина была настоящей модницей. Чтобы следовать моде в годы тотального дефицита, надо было уметь пролезть сквозь игольное ушко. Галина была женщиной миниатюрной, и ей это неплохо удавалось. Другие иногда позволяли себе ходить в рабочее время растрёпами, особенно если случалась запарка в работе или недомогание. Галина Дмитриевна – никогда. Она могла помыть голову холодной водой, проспать ночь на бигуди или вообще продремать вполглаза и полусидя, если накануне сделала причёску в парикмахерской. Выражение «Красота требует жертв» – это как раз про неё, про нашу Галину Дмитриевну.
И всё-таки на первом месте у неё была работа. За своих доярок она всегда готова была стоять горой, очень переживала, когда на фермах снижались надои, случался падёж телят. Это она была одной из главных инициаторов гремевшего в 80-е годы в районе клуба трёхтысячниц, объединявшего в своих рядах передовых доярок, чьи коровы давали в год по три тысячи литров молока. Нынешние животноводы этот показатель могут поднять на смех, а тогда он считался великим достижением, добиться которого удавалось немногим.
Она любила жизнь во всех её проявлениях: с воодушевлением работала в газете, обожала петь и танцевать, стремилась красиво одеваться, хотела нравиться мужчинам, мечтала путешествовать, а сама до изнеможения вкалывала на даче. В одиночку, без мужа, трагически погибшего на производственном объекте, воспитала достойного сына. Она на протяжении многих лет мужественно боролась с тяжёлым недугом и всегда выходила победителем. Но однажды эти силы иссякли…
О своих бывших коллегах я всегда вспоминаю с нежностью и теплотой. Хорошее это было время! Главное, что мы все были молоды и слегка беспечны, жили без оглядки на прошлое, не увязали в повседневностях быта, легко прощали друг другу ошибки и промахи, радуясь каждому совместно прожитому дню.
Татьяна ПОГОДИНА
Фото из архива редакции
