Top.Mail.Ru

Война в жизни людей моего поколения

Победа советских людей над фашистской Германией – это была великая Победа! И майский день 1945 года навсегда останется в памяти людей моего поколения.

Скромную лепту в то грандиозное торжество внесли и жители сельской местности, мои земляки-колхозники. В нашем селе на каланче, которая была высотой 35 метров, в честь Дня Победы водрузили красный флаг. Звонили в колокола, обнимались, целовались, поздравляли друг друга. Пели песни: «Катюшу», «Тёмную ночь», «Синий платочек».
Это был радостный и тяжёлый праздник. Таким разным его сделала война. Она поставила людей, тех, кто воевал, и тех, кто работал в тылу и ждал воевавших, в неравные условия. Одних славила и берегла, а других – косила. Одних вернула, других забрала, кому уж как повезло.
У вдов, матерей, потерявших на войне сыновей и дочерей, День Победы обострил безутешное горе. Александра Теплоусова потеряла на войне двоих сыновей, а Александра Усольцева – всех шестерых. И в тот победный день их личное горе было сильнее всеобщей радости.
75 лет минуло с тех пор. А сколько ещё погибших и не найденных до сих пор лежат в сырой земле!
Была проклятая война:
Досель не всех похоронили.
На то и память нам дана,
Чтобы погибших не забыли.
Мы были молоды тогда –
На слёзы молодость скупая.
Забыть бы горе навсегда,
Да всё острее память стала.
До дна осыпались окопы,
Чертополохом заросли.
Нам о войне забыть охота,
Но забыть погибших не смогли.
Буквально в феврале мой зять Николай Евгеньевич получил письмо от Ленинградской поисковой группы с сообщением, что его дедушка – политрук, старший лейтенант Николай Степанович Механошин – погиб в боях за город Ленинград и похоронен у деревни Кривское Демьяненского района Ленинградской области.
Под Ленинградом погиб отец моей подруги детства Эльвиры Николаевны Лебедевой. Он был лётчиком. В одном из боёв его самолёт подбили фашисты и он упал в болото. Поисковики нашли самолёт, откопали. Он хорошо сохранился, кабина была плотно закрыта. Когда поисковики открыли кабину, то обнаружили в ней останки лётчика и все документы в полной сохранности. В планшете сохранились письма, фотографии его дочери и жены. Поисковики разыскали родственниц погибшего героя, передали им документы, пригласили приехать на место захоронения. Сделали венок, опустили его на воду и сопроводили воинским салютом.
У другой моей подруги детства Али Новиковой отец, Степан Васильевич Новиков, тоже лётчик, погиб под Москвой в первые же дни войны. Его самолёт подбил вражеский стервятник. Степан Васильевич похоронен в братской могиле рядом с одной из деревень Московской области. Аля не смогла поехать на место захоронения её отца, так как сама с детства из-за собственной неосторожности стала инвалидом. А недавно, в дополнение ко всему, упала и повредила позвоночник. Из всех родных в живых осталась она одна.
75 лет минуло со дня победы над фашистами, а люди не могут забыть никого и ничего. И нас, детей войны, остаётся всё меньше и меньше, а те, кто ещё жив, – все больные. Уже давно нет в живых никого, кто учился вместе со мной в разные годы, – все умерли по разным причинам.
А всё потому, что нам, детям войны, тоже досталось горя и страданий с лихвой и, возможно, не меньше, чем тем, кто был на войне. Мы жили практически на подножном корме: ягодах, грибах, рыбе. Хлеб мама пекла с примесью листьев боярышника и семян сорных растений, оставшихся после сортировки зерновых культур. А где взять мясо? Мы собирали семена конопли, которая росла, как сорняк, по обочинам дороги. Это масличная культура. Колхоз из семян конопли делал масло, а мы этими семенами кормили птиц. Мама своими руками сделала ловушку-клетку. В неё мы насыпали семян конопли и подсолнечника. Когда мелкая птичка залетала в клетку, дверца захлопывалась. Иногда за день попадались три-четыре птички. Мама их вечером обрабатывала должным образом и варила нам в чугунке в русской печке очень вкусный суп.
Зимой мы ходили на рыбалку на залив. В морозы он промерзал чуть ли не до дна и рыба начинала страдать от недостатка кислорода в воде. Мы вырубали во льду проруби и сачком собирали рыбу, которая всплывала на поверхность.
Летом ходили в лес на Мурзинскую гору, собирали землянику, малину, бруснику и грибы. Часть собранного пускали на еду сразу, а часть мама сушила и молола на жёрнове, делая запас на зиму.
Очень пожилые мужчины, те, кто по возрасту не подлежал военному призыву, занимались рыболовством, чтобы накормить женщин, которые работали на полях, фермах, на сенокосе. Однажды нашему соседу Ивану Кильникову, ловившему рыбу на удочку с лодки, на крючок, видимо, попалась большая щука. Она так дёрнула леску, что Иван не удержался в лодке и упал в воду. Течение в том месте было сильное. Иван долго барахтался в реке, пытаясь с ним справиться, кричал, звал на помощь. К счастью, неподалёку косили траву мужики. Они и помогли Ивану выбраться на берег.
У нас, детей, родившихся до и в годы войны, фактически не было детства. Мы жили очень плохо: мёрзли, голодали, почти не знали родительской ласки – взрослым было не до нас: одни воевали с врагом, другие работали без сна и отдыха. У нас не было отцов, потому что одни ещё воевали на фронте, а другие уже были убиты фашистами. Мы практически не видели матерей: они работали с раннего утра и до поздней ночи. Да и в первые послевоенные годы приходилось несладко: не было одежды и обуви, не хватало еды, а работать приходилось много и тяжело и нам, детям.
Несколько лет назад нашей категории граждан выдали удостоверение «Дети войны» и, вроде бы, обнадёжили, что государство, наконец, вспомнило о нас. Однако годы идут, а никакими льготами нас пока не обеспечили. Помню, мы с приятельницей пришли в райсобес получать эти удостоверения, а там народу тьма. Все ждут своей очереди. Выходит работник собеса и предупреждает: «Имеющие удостоверение «Ветеран труда» не стойте напрасно, вы уже и так имеете льготы, а детям войны никаких льгот не предусмотрено». В ответ я сказала, что хочу получить удостоверение для того, чтобы после смерти на моём памятнике было написано, что здесь похоронен ребёнок войны. Все присутствующие улыбнулись, но никто не тронулся с места. Мы с приятельницей ушли домой, а спустя несколько лет я получила это удостоверение безо всякой очереди. Так что сейчас мы – законные «Дети войны».
А. МАЛЫШЕВА, г. Череповец
Фото из открытых источников

Показать больше

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

*

code

5 + 1 =

Закрыть
Закрыть