В последние советские годы было не принято иметь много детей. Один, максимум два ребёнка в семье считалось нормой. Семья
с тремя детьми уже получала статус многодетной. А у Аллы и Ивана Преображенских родилось четверо. Муж сказал любимой супруге: «Рожай хоть десятерых – всех прокормлю!»
Сама Алла родилась в разгар войны в большой крестьянской семье Калининых, где было восемь детей. Отец у них умер рано, поэтому трудностей осиротевшая семья хлебнула досыта.
– Папа у нас хороший был, заботливый, трудолюбивый, не пил, не курил, – с уважением вспоминает Алла Степановна. – Жалко, что пожил мало. А мама на скотном дворе работала, коров доила. Нас, конечно, с собой таскала, помогали мы ей. Я ещё небольшая была, двух коров подою – тяжело, аж дрожит во мне всё. Помню, как с братом пасли поросят. Мы все росли тружениками. Грибы и ягоды в лесу собирали, корьё драли. Так вот все и выжили в трудные годы.
После окончания семилетки четырнадцатилетняя Алла уехала на Урал, подрядилась в няньки. Через полтора года вернулась назад: мать получила в колхозе травму, ей требовался уход. Спустя время Алла вновь уезжает в няньки, теперь уже в Сокол. Там она окончила восьмой класс вечерней школы, там и паспорт получила.
А потом брат переманил её в Кириллов. Здесь Алла Степановна устроилась на хлебозавод техничкой. Окончить девятый класс ей не удалось: она узнала, что Шекснинский ОРС отправляет девушек в Вологду учиться на поваров.
– И я тоже туда сунулась, – смеясь, развела она руками. – Там же на продавца учился и мой Ваня. Потом нас обоих направили работать на Новостройку.
Молодые люди приметили друг друга ещё в годы учёбы. Но серьёзная и целеустремлённая Алла ни о каких романтических отношениях даже не помышляла, она была заточена только на учёбу и помощь своей семье. Из своих скудных тридцати рублей стипендии она ухитрялась часть послать матери в Колнобово, часть выкроить на наряды и при этом прокормить себя весь месяц. И не только себя. Более расточительный Иван зачастую ухитрялся потратить свою стипендию до срока и обречён был на житьё впроголодь. Однако сердобольная Алла жалела парня и понемногу подкармливала. Её заботливость и рачительность пришлись по душе Ивану, и он ещё на курсах сделал свой выбор: дальнейшую свою судьбу хочет строить только с этой милой и доброй девушкой. А ничего не подозревавшая Алла была очень удивлена, когда за прилавком магазина в Новостройке, где стала работать в столовой, вдруг увидела Ивана: она и знать не знала, что его направили работать в то же место, что и её.
– Он-то глаз на меня положил ещё в Вологде, – лукаво прищурилась Алла Степановна. – А у меня и мысли о нём не было, для меня главное было – маме помочь.
Увидев знакомого парня за прилавком поселкового магазина, Алла внезапно тоже подумала, что, наверное, это судьба. Но из упрямства сдалась не сразу.
– Самоходкой он увёл меня на третий раз! – усмехается она. – Дважды звал замуж – я отказывалась. А на третий… Он коробок спичек изломал, пока меня уговаривал. И я вдруг согласилась, даже сама не знаю как!
Вот так через полгода после приезда в Новостройку Алла Калинина стала Анной Преображенской и впоследствии ни разу не пожалела о том, что отдала сердце своему Ивану.
– В их семью я тоже пришла восьмая, – вспоминает Алла Степановна. – Приняли там меня приветливо. Про мою свекровь все говорили: строгая, а для меня она была добрая. Отец у Ивана тоже был хороший. Он фронтовик, дошёл до Берлина. Оба они на моих руках умерли в этом доме.
Со своим мужем Иваном Кирилловичем Преображенским Анна Степановна прожила почти сорок четыре года и вот уже пятнадцатый год вдовеет. Четверых детей родили и вырастили они. Первенцем, как и положено, появился на свет у них сын Сергей – их гордость и особая материна любовь. А потом одна за другой родились три красавицы-дочки – Нина, Люба и Инна.
После рождения сына Иван не отпустил жену работать в столовую. Всю оставшуюся совместную трудовую жизнь они работали в одном магазине, потом на складе. Работали старательно и добросовестно: ни жалоб покупателей, ни недостач они не допускали. А чтобы иметь в доме всё необходимое и обеспечить детям сытое детство, держали полный двор скота, выращивали кучу овощей. Сами трудолюбивые, Алла и Иван и детей не баловали: в семье Преображенских никогда лентяев не было.
Когда их организация наконец почила в бозе, Иван не дал больше жене работать, и Алла Степановна вышла на пенсию. Сам он ещё четыре года работал у энергетиков, стараясь принести в дом лишнюю копейку – большая семья требовала больших и расходов. Он же дал жене слово, что готов прокормить любое количество детей, значит, обязан слово своё сдержать, считал Иван. Впрочем, жена его и сама умела достаток в доме обеспечить. Женщина она экономная и расчётливая, повариха отменная, а в хозяйстве был большой огород и полнёшенек двор скота.
В середине 80-х годов Преображенские перебрались в Кириллов. Купили в слободе старенький домишко, мастеровитый Иван своими руками перестроил его в просторный жилой дом, а хлопотливая жена превратила в уютный домашний очаг, куда теперь очень любят слетаться под мамино крыло повзрослевшие дети и многочисленные внуки. Сын Сергей, окончивший суворовское училище, пошёл по военной стезе.
– Он теперь уже пенсионер, парень серьёзный, – говорит Алла Степановна и сама себя поправляет, – да не мальчик уже, а мужчина, даже дед. Седой даже. Моя гордость. Дочки тоже все выучились, получили хорошее образование и выросли уважаемыми людьми.
– Алла Степановна, как же Вы решились четверых детей родить? Времена-то были трудные: зарплаты задерживали, продукты и промтовары в постоянном дефиците, всё по талонам, – вызываю на откровения свою собеседницу.
– Мы оба с мужем выросли в многодетных семьях, поэтому нас большим числом детей не испугать. Сколько Бог дал, столько и вырастили. Муж говорил: «И десять бы детей было, всех бы выкормил». Мы же не только корову, мы поросят держали и кур. На Новостройке я, было дело, и по две коровы держала. Молоко не продавали: сметану, творог и масло делали. Мясо солили кадушками. Семья была большая, ребят четверо, да бабушки, да нас двое, много всего было надо.
Характер у Ивана Кирилловича был непростой, признаётся Алла Степановна. Но она, как мудрая жена и мать, умела тактично и ненавязчиво сгладить отношения, а её муж, по натуре своей человек добрый, прислушивался к мнению супруги. Он с юношеских лет убедился в том, что Алла умная, рассудительная, серьёзная и цельная натура, и во всём полагался на её дальновидность. Поэтому в семье у Аллы Степановны был непререкаемый авторитет: дети тоже слушались её безоговорочно. К моменту возвращения матери с работы в доме уже был наведён порядок, уроки сделаны и дневники выложены на стол. Все дети учились практически без троек, матери и отцу краснеть за них не приходилось.
– А Вы всех детей одинаково любили, никого особо не выделяли? – продолжаю я направлять разговор в нужное мне русло.
– Нет, я всех одинаково любила, всех грудью кормила. Сына вон чуть не до трёх годов, Инну – до года, – признаётся она. – Но была требовательной и строгой, могла и шлёпнуть при случае. Не сильно, а так, больше для острастки. А Иван никогда на детей руки не поднимал.
В настоящее время в своём просторном уютном доме Алла Степановна живёт одна. Давным-давно выросли уже и внуки, с которыми она тоже вынянчилась в своё время.
– Я им тоже воли не давала, я – бабушка строгая, – сурово сдвинув брови говорит она, и тут же с улыбкой поправляет себя, добавив, – но добрая.
Когда большая и дружная семья Преображенских слетается летом под мамину крышу, шумно и весело становится в родительском доме. На невестку и зятьёв Алла Степановна не нахвалится: «Они все тоже теперь мои дети», – говорит добродушно.
Дети, внуки и правнуки постоянно навещают бабушку и помогают ей во всём. Одни приезжают почаще, другие пореже, в зависимости от разделяющего их расстояния. А она, привыкшая в большой и шумной семье, частенько тоскует по былым временам и признаётся, что одной ей плохо, невесело. Спасибо, младший внучок иногда остаётся ночевать. А вообще бабушка она богатая: у неё восемь внуков и пять правнуков. «Скучаю обо всех, – говорит с лёгкой грустинкой в голосе. – Мне их всех жалко. И они меня жалеют, берегут».
И не просто берегут, а, понимая, что маме в преклонном возрасте и одиноко, и уже трудновато справляться с домашними делами, наперебой зовут к себе. Но она переезжать не торопится.
– Знаю, что они меня не обидят, но решила, что пока поживу одна, – говорит она. – Пусть лучше они маму и бабушку чаще приезжают проведать. Жду их днём и ночью: всегда ворота открыты. И пусть знают, что я всех их очень люблю.
Татьяна ПОГОДИНА
Фото автора
